Человек с рассеченной губой

It was no wonder that no one was stirring.	- Совершенно верно.
It was twenty-five minutes past four.	Насколько вы могли разглядеть, ваш муж был одет, как всегда?
I had hardly finished when Holmes returned with the news that the boy was putting in the horse.	- Но на нем не было ни воротничка, ни галстука.
"I want to test a little theory of mine," said he, pulling on his boots.	Я отчетливо видела его голую шею.
"I think, Watson, that you are now standing in the presence of one of the most absolute fools in Europe.	- Он когда-нибудь говорил с вами о Суондем-лейн?
I deserve to be kicked from here to Charing Cross.	- Никогда.
But I think I have the key of the affair now."	- А вы никогда не замечали каких-нибудь признаков, указывающих на то, что он курит опий?
"And where is it?"	- Никогда.
I asked, smiling.	- Благодарю вас, миссис Сент-Клер.
"In the bathroom," he answered.	Это основные пункты, о которых я хотел знать все.
"Oh, yes, I am not joking," he continued, seeing my look of incredulity.	Теперь мы поужинаем и пойдем отдохнуть, так как весьма возможно, что завтра нам предстоит много хлопот.
"I have just been there, and I have taken it out, and I have got it in this Gladstone bag.	В наше распоряжение была предоставлена просторная, удобная комната с двумя кроватями, и я сразу улегся, так как ночные похождения утомили меня.
Come on, my boy, and we shall see whether it will not fit the lock."	Но Шерлок Холмс, когда у него была какая-нибудь нерешенная задача, мог не спать по целым суткам и даже неделям, обдумывая ее, сопоставляя факты, рассматривая ее с разных точек зрения до тех пор, пока ему не удавалось либо разрешить ее, либо убедиться, что он, находится на ложном пути.
We made our way downstairs as quietly as possible, and out into the bright morning sunshine.	Я скоро понял, что он готовится просидеть без сна всю ночь.
In the road stood our horse and trap, with the half-clad stable-boy waiting at the head.	Он снял пиджак и жилет, надел синий просторный халат и принялся собирать в одну кучу подушки с кровати, с кушетки и с кресел.
We both sprang in, and away we dashed down the London Road.	Из этих подушек он соорудил себе нечто вроде восточного дивана и взгромоздился на него, поджав ноги и положив перед собой пачку табаку и коробок спичек.
A few country carts were stirring, bearing in vegetables to the metropolis, but the lines of villas on either side were as silent and lifeless as some city in a dream.	При тусклом свете лампы я видел, как он сидит там в облаках голубого дыма, со старой трубкой во рту, рассеянно устремив глаза в потолок, безмолвный, неподвижный, и свет озаряет резкие орлиные черты его лица.