Человек с улицы Литературной

Я понимаю, если бы газетная площадь позволяла всех напечатать. В газете что, авторских материалов накопилось, очередь на весь год вперед? И это в «мертвый» летний сезон. Не верю. Критические материалы и так слабы настолько, что дошли до «некритического» состояния. Об одних и тех же авторах-любимчиках крутят заезженную пластинку по несколько раз на год.

«ЛіМ» в последнее время по остроте и актуальности проблемных статей не тянет даже на рядовую районку, культурную пальму первенства давно перехватила газета «Звязда» и забивает в каждом номере свой культурный «гвоздь» программы. Без такого «гвоздя» любая газета выглядит слабой и беспомощной. В общем, это давно известный закон успешной журналистики, и в частности – любого современного издания, которое ведет битву за читателя. А может, «ЛіМу» и читатель не нужен? Фи, читатель – существо сегодня неблагодарное, темное, мониторинг не ведем – неизвестно, что выкинет. Он, читатель, чего-то все хочет и хочет, от него идет одно раздражение. Нет, обойдется лучше теми отцеженными «информушками» типа «что? где? когда?» и хватит с него. Размечтались!

Вместо настоящей, современной критики, востребованной жизнью и литературой, в рубрике «Критика» косяком ставят юбилейные материалы. Надежное, скажу я вам, дело, беспроигрышное.

О юбилярах, как водится, или хорошо, или ничего. Нет, я не против, пусть поздравляют их (все ж радость какому-нибудь забытому старику или старушке). Может, надо ввести даже новую рубрику, но зачем же уважаемое и высокое понятие «литературная критика» разменивать на банкеты и торжества?

На своем примере могу утверждать, уже есть опыт: в газете не практикуется, а потому и не приветствуется работа с авторами. Хотя что сегодня мешает работать с рукописями по интернету, можно очень оперативно согласовать любой авторский вариант статьи. Например, получаю заранее такой отредактированный вариант и… сразу отказываюсь. И весь разговор. Или ведем переговоры, договариваемся о вариантах. Если совсем заклинило, тоже не страшно. Продолжим разговор на сайте litkritika.by.

Статья по-лимовски получилась ощипанной, тусклой и для непосвященных не совсем понятной. Никакой. Тут же сделали неудачную, с точки зрения верстки, кособокую врезку, некорректно подверстав комментарии С. Денисовой. Почему некорректно, да потому что комментарий по объему (всего лишь!) уравняли со статьей. Почувствуйте разницу. Потерпелось бы комментарию, пошел бы в номер на недельку позже, а мы бы со Светланой пообщались на тему ностальгии и прошлого. Прошлое дает большой творческий импульс. «Няма таго, што раньш было…» и так далее.

Обширность комментария обеспечила в статье явный перекос по объему, но что не сделаешь для «своего человечка» – добавили не вошедшую в газетный вариант повести цитату! Светлана мне отзвонилась, расстроенная, что статью «Фантазіі з нагод» так страшно урезали. Не статья, а инвалидобрубок.

Кто знаком с творческой работой, знает, как дается строка или не дается. Вот уж поистине – не всякое лыко в строку можно ставить. Там, где надо быть безжалостными, – царит обманчивое благоденствие и благодать, и наоборот, там, где есть хоть какая-то соль правды, – что щелеглазый Мамай прошел.

Все-таки еще раз убеждаюсь по своему опыту: пожалеешь автора – ведь написала в сравнительно мягкой манере – и получишь по С. Денисовой: «Напрошваецца само сабой: пры чым тут Караткевіч? А пры тым, што рамантычныя асобы, паводле асабістага назірання аўтара, цураюцца касмапалітызму. Яны заўсёды патрыёты. А патрыёты чытаюць Караткевіча. І хто ж вінаваты, што адзін успрымае яго творы як містычныя і жахлівыя, а другі адчувае ў іх рамантыку?»

А действительно, при чем здесь Короткевич? Мне уже пришлось дать некоторые советы автору рассказа «Гаспадыня Балотных Ялін», еще раз повторюсь. Если бы редакция работала с авторами надлежащим образом, ответственно и непредвзято, как того требует редакторская профессия, может быть, и комментарии вышли бы другими. Почему?

Первое. Если автору не хватило духа, мастерства, таланта, пристального взгляда на жизнь, правдивости и точности, чтобы выразить свои мысли, обрисовать художественные образы в изначальном тексте, то и незачем потом наводить тень на плетень, лучше уже сразу выпускать рассказ «в люди» с авторскими комментариями, чтобы помочь читателю разобраться, о чем собственно текст. «Па сутнасці, апавяданне гаворыць пра тое, што патрыятызм – штука слабая, а рамантычнасць – яшчэ слабейшая… Гэта апавяданне – туга аўтара. Па ўсім тым, чаго ўжо не вярнуць» (С. Денисова).