Человек с Золотым Торком

Мы били всем, что попадалось под руку, пробивали друг другом стены, разрушая улицу из конца в конец… Здания рушились, стёкла разбивались, вспыхивали пожары, а мы даже не замечали. Мы сражались как боги, бездумно топча бумажно - картонный мир простых смертных. Наконец, у нас закончилось место, и мы подошли к баррикаде, установленной в конце улицы. За рядом стальных столбов, обнесённых колючей проволокой, полдюжины полицейских стояли, наблюдая за происходящим из-за припаркованных машин, а позади них толпа ротозеев, привлечённых шумом. Все они с немым ужасом наблюдали, как мы с Мэтью дрались прямо у них на глазах, сходились и расходились, настолько поглощённые своим праведным гневом, что нам было абсолютноо наплевать на то, что доспехи видит публика.

Полицейские и зрители разбежались, когда мы с Мэтью врезались в баррикаду и прошли сквозь неё, колючая проволока мгновенно оборвалась, несущественная, не более чем туман, для нашей бронированной силы. Теперь мы находились за пределами зоны отчуждения, и здесь все могли нас видеть, их крики привели меня в себя. Я пытался отступить, но Мэтью зашёл слишком далеко, чтобы остановиться. Он поднял одну из полицейских машин, как будто она ничего не весила, и бросил её в меня. Я увернулся, и она пролетел мимо меня и врезалась в витрину магазина. Я схватил припаркованную рядом машину и бросил её в Мэтью. Он устоял на ногах, и передняя половина автомобиля деформировалась, ударившись о его неподвижную фигуру. Она внезапно взорвалась, превратившись в расширяющийся оранжевый огненный шар. Ближайшие здания загорелись, и воздух задрожал от сильного жара. И Мэтью вышел из сердца огненного шара, отмахиваясь от пылающих обломков, совершенно невредимый. Люди бежали, истерически крича, а полицейские висели на своих рациях, крича фальцетом, о вооружённом подкреплении. Я посмотрел на Мэтью, на его золото, и волосы встали дыбом на моём затылке. Таким ли меня видели люди? Это ужасное.., бесчеловечное - нечто?

Пока я стоял там, застыв от испуга, Мэтью поднял другую машину и разбил её об меня, выведя меня из равновесия, опрокинув на землю. Он навалился на машину изо всех сил, пытаясь прижать меня к земле, но я просто оттолкнулся, и металл машины порвался, как папиросная бумага, под нашей бронированной силой. Я поднялся из-под обломков машины, и мы отбросили обломки в сторону, чтобы снова добраться друг до друга. Люди всё ещё кричали на заднем плане. Они звучали как животные, обезумевшие от чего-то, чего они не могли понять. Огонь распространялся. Мне пришло в голову, что семье будет чертовски трудно замять это дело.

Мэтью бросился на меня. Я ждал до последнего момента, а потом уклонился. Он проскочил мимо меня, потеряв равновесие, вытянув одну руку, чтобы опереться о стену впереди себя. Я достал свою портативную дверь и ударил ею по кирпичной кладке, и он провалился через новое отверстие внутрь здания. Я сорвал дверь, запер его внутри. А затем я использовал силу своей брони, чтобы обрушить на него всё треклятое здание. Тонна за тонной, - кирпич, камень, бетон и сталь обрушивались вниз, наваливаясь на Мэтью. Земля содрогнулась от удара, и улица наполнилась пылью. Я ждал некоторое время, напряженный и готовый, но ничего не произошло, кроме того, что огромная груда обломков медленно оседала. Я щёлкнул своими золотыми пальцами в сторону дорогого проигравшего Мэтью. Доспех защитит его даже от этого, но он ещё долго будет выкапываться. И я твёрдо решил, к тому моменту, меня уже здесь не будет.

Я взял одну из брошенных полицейских машин. Офицеры отступили так быстро, что оставили ключи в замке зажигания. Я поехал, на ходу снял броню, свернул на боковую улицу, когда услышал приближающиеся сирены пожарных и полицейских машин. У меня не было настроения для дальнейших конфронтаций. Вскоре я снова оказался в основном потоке Лондонского транспорта, ехал спокойно и осторожно, и никто не смотрел на меня дважды. Никто никогда не смотрит на полицейскую машину, без необходимости. Я остановил машину, как только смог, и отошёл от неё.

И снова Шаман Бонд был просто ещё одним лицом в толпе, ничем не выделяющимся, ни на кого не похожим. Моя личность - прикрытие, это единственная реальная защита, которая у меня оставалась. Никто в семье не знает моего имени. Они никогда не спрашивали меня об этом. Это никогда их не интересовало. Я снова направился в метро. Хорошо это или плохо, но теперь у меня был только один человек, к которому я мог обратиться за помощью и ответами. Единственный человек, как наверняка думает Матриарх, к которому я никогда не обращусь. Дикая ведьма Молли Меткалф. Думаю моё появление не должно её сильно разозлить. Прошло несколько месяцев с тех пор, как мы в последний раз пытались убить друг друга.

Знаете, иногда я могу поклясться, что вся вселенная движется только за счёт иронии.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Добрая мисс Молли