Человек-тело

Блестяще! Никогда мне так не написать. Только вот какая разница: как это написано? Главное – О ЧЕМ? А смысла в этой красивой фразе нет. Никакого. Да и запятые стоят не там.

2

Наконец, пришла пора и супружеской паре идти за грибами в солнечный осенний лес, как это уже дважды было описано в этой тетради. И они пошли. О том, что они там вытворяли, я узнал уже из тетради.

Увы, операция «Гриб» была сорвана. Это был первый прокол в моей истории. А все дело в том, что я пошел на поводу у писательского слова, поверил в его «волшебный сон осени». Он же с таким кайфом прописал и тихую охоту за упругими зверьками, которые норовят спрятаться под листьями, и обработку, и последующее пиршество. «Осенний день был светел, полон дымных лучей и невесомой паутины…» Вот уж, действительно, писатель! За грибами не ходил, грибов не ел, но так описал это дело, что мы читаем и верим. Ни в чем не повинная телочка Лена отправилась на надувашке по Стиксу, обожравшись наших грибов.

Я вернулся к варианту, который изначально считал запасным. Существовала его записка, которую моя целка умело отфильтровала из общего потока слов. Будь осмотрителен, «читатель»! Не повтори ошибки «писателя»! Нельзя давать в руки эфира неопровержимые доказательства смерти.

В начале октября все было готово, даже орудие опробовано – так, чтобы наверняка, без осечки.

Я сказал куколке, что у меня есть знакомый инженер-химик. Разумеется, никакого химика нет, да если бы и был, то стал бы я суваться[28] к кому-либо с просьбой проверить цианистый калий? На самом деле я, словно светлоглазый колдун Третьего рейха, всего-навсего хотел испытать зелье на каком-нибудь человеческом существе.

На тусклом экране моего воображения, будто MANE FAKEL[29] FARES на стене Валтасара, немедленно вспыхнуло слово БОМЖ, вспыхнуло и погасло, ибо кто есть безликий бомж и зачем мне лишать его его[30] жалкой жизни? Не лучше ли извлечь пользу из эксперимента и отправить в бесконечное путешествие на надувашке какого-нибудь реального врага? Я окинул мысленным взором пространство, будто головой-прожектором на башне туловища крутя. Нет, не нашлось в моей области никакого врага, что странно, правда?

…Мне как-то подарили одну игрушку, взятую из магазина приколов – дешевый перстень-печатку с откидывающейся крышечкой. Помню, в инструкции советовалось, на случай, если будете в гостях у супружеской пары, класть туда снотворное плюс слабительное для мужа и шпанскую мушку для жены. Как в стихах у Вадика Степанцова – «Муж затих…». Вадик не на нашем курсе учился, младше немного, но сколько-то лет мы делили с ним и общагу, и литинститут. Пожалуй, единственный из всех, в те времена деливших, кто добился славы в наши дни. Повезло, как сказал Бездомный о Пушкине.

Но я отвлекся, уподобляясь девочке моей, писательнице похлеще Тюльпанова Гете. Это писпособление, перстенечек этот, долго валялось у меня без дела, пока на моем горизонте не появилась Вичка. Она активно пользовалась им, защелкивая под фальшивый камень таблетку клофелина. Да и налезал мне этот перстень лишь на мизинец, в то время как ей был в самый раз. «Писпособление» – не ошибка, любезный читатель. Ведь оно – маленькое, но необходимое звено в моей компании во имя окончательного излечения «писателя».

Сейчас я осторожно, обвязав пол-лица мокрой тряпкой, отсыпал в микроконтейнер порошок (вышло примерно половина из принесенного Вичкой) и вышел[31] на поиски бомжа.

Он нашелся почти сразу. Увидев его на ступенях магазина, я даже удивился, как его образ не пришел мне в голову с самого начала. Это был не совсем бомж – просто местный молодой алкаш, который жил по соседству вдвоем с матерью, пропивал ее пенсию и обретался в радиусе шагов двухсот от своего дома, потому что дальше начиналась территория другого такого же урода.

Он нещадно меня достал, этот Миша, несмотря на то, что я регулярно посылал его нахуй, он все равно обращался ко мне, спрашивая червонец, измором брал, и все это потому, что однажды, в самый первый раз, я дал ему бумажку, не подумав о последствиях.

– Здравствуйте! – воскликнул с сияющими глазами Миша, как только я вывернулся из-за поворота.

Обычно на такое я отвечал ему не глядя «До свиданья» и шел без остановки, как электричка на платформе Марк. Я и вправду пробежал, пробурчав, несколько шагов, но вдруг круто развернулся, уловив тайную хитрую мысль. Краем глаза я отметил, что площадка перед магазином совершенно пуста, а вдали по улице идут какие-то совершенно нейтральные прохожие.

– Мне сегодня паршиво, друг Миша, – сказал я. – Давай-ка выпьем по глотку.