Человек-тень

– Я гнию, – сказал он. – Я должен все устроить до того, как я окончательно разложусь. Сколько времени у меня остается? Черт, я разваливаюсь на куски.

Зайдя на кухню, Фергюс достал ноутбук из старой сумки, висящей на двери, и трясущимися руками включил его. Он терпеть не мог использовать информационные технологии. Заходя в Интернет, он становился видимым. Но ему была нужна информация, и быстро. На экране вращался маленький кружок, и Фергюс ждал, грызя ногти.

Когда поисковая система наконец соизволила ожить, он напечатал «этапы разложения», нажал на кнопку возврата и сел за стол, чтобы прочесть перлы мудрости, которые предложит ему экран.

«Внутренние органы разлагаются в промежутке от двадцати четырех до семидесяти двух часов после наступления смерти, – прочел Фергюс. – Распухание и выделение кровавой пены из лицевых полостей происходит в промежутке от двух до пяти дней после наступления смерти. По прошествии месяца тело начинает разжижаться…» Он захлопнул крышку ноутбука.

– Как долго я был мертв? – спросил себя Фергюс.

Приехав в этот дом в последний раз, он привез сюда Мэгги. Это она виновата в том, что он свалился с лестницы. Осуществление его планов пошло не так, и девчонка повела себя плохо. Он был расстроен, нездоров.

Они сейчас наверху, подумал Фергюс. Он не знал, как долго женщина и девочка были одни, но они могут предоставить ему информацию, которая ему нужна.

За дверью было тихо. А может быть, дело в том, что слух Фергюса ослабел, как и его ощущение собственного существования. Он прижал ладони к деревянной двери, пытаясь почувствовать то, что лежало по другую сторону. Может быть, сосредоточившись, он сможет проникнуть сквозь нее? Возможно, изменилась вся его атомная структура. Фергюс сделал глубокий вдох и прижался к двери всем телом. Ничего не изменилось. Он крепко спаян со своим телом, и это будет продолжаться либо до тех пор, пока его плоть не спадет с костей, оставив его душу без пристанища и обрекши его на заточение в этом доме, либо до тех пор, пока он не найдет путь в загробный мир. Чтобы попасть туда, ему придется преодолеть новые препятствия. Но так было и тогда, когда он был жив. Даже его смерть превратилась в полный облом. Ему просто нужно с кем-то поговорить. Ключ неким чудесным образом все еще находился в замке, где он оставил его. Он повернул его и вошел.

Беззвучно ступив на ковролин, Фергюс закрыл за собой дверь и вошел в гостиную. Элспит и Мэгги лежали на диване, и едва он заговорил, они начали вопить.

– Вы видите меня? – спросил Фергюс.

Мэгги заплакала, и Элспит уткнулась лицом в ее волосы.

– Я спросил, видите ли вы меня.

Фергюс прошел вперед.

– Да, – крикнула Элспит. – Мы тебя видим.

– И что я такое?

Мэгги перестала плакать и уставилась на него. Элспит нахмурилась.

– Я… я не понимаю, – заикаясь, пролепетала она.

Фергюс раскинул руки:

– Что я такое? Что вы видите, когда смотрите на меня? Подойдите и дотроньтесь до меня. Мне надо знать, реален ли я.

– Не подходите к нему, – сказала Мэгги, вцепившись в Элспит и пытаясь не дать ей встать.

– Тс… – прошептала Элспит. – Все в порядке.

Она встала и двинулась к своему мучителю, медленно, осторожно, словно приближаясь к раненому зверю, вытянув руку вперед.

Подойдя, женщина легко сжала ладонь Фергюса:

– Я вижу тебя. Ты здесь, с нами. Ты чувствуешь мое прикосновение?

Фергюс пожал плечами.

– Ты реален, – сказала Элспит.

– Нет. – Фергюс замотал головой. – Ты просто говоришь мне то, что я хочу слышать. Я умер! Значит, я призрак. Я заточен в этом теле, но я знаю, что я мертв. Все внутри меня превратилось в желе и хлюпает, и весь мир пахнет смертью. Неужели ты не чуешь этот запах?

Элспит посмотрела на Мэгги и чуть заметно покачала головой:

– Нет, я ничего не чую. Я могу приготовить тебе теплое питье. Возможно, это поможет.

– Зачем мне пить? Я же сказал тебе, что я мертв. Трупам не нужны ни еда, ни питье. Это не имеет смысла, ведь все это просто проскочит через меня. Оно… – Фергюс ткнул себя в живот. Элспит попятилась. – Оно мне уже не принадлежит. Я просто обитаю в нем, пока не перейду в мир иной.

– Понятно, – пробормотала Элспит.

– Я свалился с лестницы из-за нее. – Фергюс показал на Мэгги. – Я привел ее сюда для тебя, затем я ушибся и умер чересчур рано. Никто не был готов принять меня.

Он двинулся к дивану, где Мэгги пыталась сделаться как можно более незаметной, вжавшись в угол.

Элспит преградила ему путь:

– Она слышала, как ты упал. Мы обе беспокоились за тебя. Мы много часов стояли у двери, звали тебя и жалели о том, что мы не можем выйти, чтобы помочь тебе. Это было ужасно, но ты по-прежнему дорог нам. Мы хотим помочь тебе, не так ли, Мэгги?

Девочка зарыдала.

– Вы правда беспокоились обо мне? – спросил Фергюс.

– Конечно же беспокоились, – подтвердила Элспит. – Ведь теперь мы твоя семья.

– Дело еще не закончено, – сказал Фергюс. – Тут еще остается свободная кровать. Мне надо заполнить ее.

Элспит застыла:

– О чем ты?

– Дело еще не завершено. Я не закончил. Как давно я умер?

– Я не знаю… – пролепетала Элспит.

Фергюс схватил ее за плечи и затряс:

– Говори.