Человек теней

– Ничего ценного, просто маленькие безделушки. Их оставила здесь миссис Бэйл. Она сама их зарыла. Стоя на коленях так же, как мы сейчас, и нисколько не торопясь. Она стояла так добрых пятнадцать минут или даже больше. Удивительно. Вот такая женщина…

Он замолчал.

– Ну да.

Найквист поднял крошечное ожерелье из цветных драгоценных камней, длинную алую ленту и маленькую куклу. Копнув глубже, он обнаружил цветной мрамор, бусы, сверкающие браслеты, китайский фонарик, перья, игрушечные часы, стеклянные драгоценности и кристаллы.

– Детские игрушки, – сказал Деламонте. – Вещи маленькой девочки.

– Похоже на то.

Найквист почувствовал себя странно: он разглядывал игрушки и драгоценные предметы из детства Элеанор. Но внезапно он увидел нечто, заставившее его замереть. Совсем ненадолго, и его реакция не имела почти ничего общего с девочкой-подростком. Это было больше связано с ним самим и его детством. Перед его глазами возникла музыкальная шкатулка – маленькая, замысловато изготовленная, сантиметров восемь длиной. Он поднял крышку и увидел крошечную балерину, которая медленно вращалась под начавшую играть музыку. Мелодия была медленной и нежной, своеобразно красивой, колючей и одновременно мягкой.

Найквист встал и посмотрел в сторону ограды. Фигура у ворот исчезла. Остался только яркий свет лампочек. Все было размыто. Внезапно он почувствовал слабость в ногах. Влияние недосыпа, невыносимой жары и мелодии из музыкальной шкатулки. Когда он снова посмотрел на простое надгробие, его глаза затуманились.

– Сейчас 1959-й год? – спросил он. – Точно?

– Думаю, да.

– По какому календарю?

Деламонт пожал плечами.

– Кто его знает? Я изо всех сил стараюсь следить за этим, но всякий раз, когда проходят выборы и приходит новый совет, они устанавливают свои временные шкалы. Время левого крыла, время правого крыла, слева от центра, справа от центра. Я пережил их все.

Найквист кивнул. Его лицо было залито ярким светом ламп. Он вытер пот со лба платком и сказал:

– Иногда я просыпаюсь, и мне кажется, что у меня отняли целые годы жизни.

– Как и мне, – улыбнулся смотритель.

Больше не о чем было говорить. Найквист вернулся в машину. Вентилятор на панели не работал, и поэтому все окна были широко открыты. Слабый ветерок пробежал по его лицу, как шепот недавно упокоившегося духа. Он более внимательно изучил музыкальную шкатулку и заметил гравировку с названием мелодии – «К Элизе» Бетховена. Когда он был маленьким, у него была такая игрушка, более или менее похожей формы. Сама мелодия, конечно, была иной, но весьма схожей. Этого оказалось достаточно, чтобы внезапно перенести его туда, в детство, в муниципальный дом в квартале Новый фонарь. В окне гостиной мерцает искусственный солнечный свет, его мать наклоняется и дарит ему подарок. И услышав эту мелодию, вернувшую его назад, у Найквиста возникло неприятное чувство, что время, подобно музыке, подобно делу Элеанор Бэйл, либо ускользало от него, либо стремительно надвигалось. Он не мог сказать, что именно происходит.

Мрачное сияние

Не успел Найквист завести машину и направиться к выходу, как перед капотом внезапно остановился незнакомый автомобиль, преграждая путь. Он ждал, но машина не двигалась с места. Он посигналил. Бесполезно. Вздохнув, он вышел и подошел к препятствующей машине. У нее были тонированные окна – очень редкое явление в Дневном районе. Найквист удивился. Кто бы стал прятаться от света? Он постучал по стеклу и вдруг услышал некий посторонний звук. Казалось, в нескольких метрах вокруг потемнело. Перегорела одна или сразу несколько лампочек? Он знал, что такое могло случиться – цепная реакция. Но нет, все лампочки ярко горели. Однако тень промелькнула. И вот еще раз, почти незаметно. В этом царстве света появился мрачный участок. Найквист вздрогнул. И в этот момент его глаза привыкли к темноте, и он увидел медленно движущуюся фигуру – высокого, коренастого мужчину. Его тело больше напоминало сгусток мрака, чем живую плоть. Он был укутан с головы до ног в темно-серый наряд. Даже черты лица были скрыты за дымчатой маской.

Найквист неподвижно застыл в метре от машины.

И в этот момент человек-тень остановился.

Он что, смотрит на него? Найквист не мог сказать наверняка: черты мужчины были слишком хорошо скрыты.

– Чем я могу вам помочь?

Тень не ответила. Найквист сделал шаг вперед. Тень ждала. Вокруг нее, словно мрачное сияние, сгущалась темнота. Возможно, на мужчине был какой-то особенный костюм, гасивший свет. Найквист слышал, что такая одежда вошла в моду среди молодежи, особенно в Ночном районе. Но здесь, на дневной стороне города? Нет, такого еще не бывало.

Тень стояла неподвижно.

– Не знаю, какую игру ты затеял, но ты начинаешь меня сильно раздражать.

Попытка надавить на незнакомца не возымела никакого действия.

Найквист отошел к припаркованной машине. За спиной раздался странный шум, похожий на сухое потрескивание. Он обернулся.

– Где она?

Голос человека-тени был таким же серым и нечетким, как и его тело и лицо. Каждое слово сопровождалось тихим шипением.

Найквист сощурился.

– Что, прости?

– Где она? Где девушка?