Человек теней

Найквист оглянулся на дорожку, но медсестра, с которой он говорил, исчезла. На деревьях замирали механические птицы, а верхняя часть стеклянной крыши начала темнеть. Внутренний двор накрывала тень. Найквист с ужасом наблюдал за этим.

– Наступает ночь, – сказала Элеанор.

Золотые рыбки в бассейне замерли на месте. Найквист сделал шаг назад, но двигался словно сквозь густую патоку.

– Я не могу этого сделать… Нет! – закричал он. – Не дай ему дотронуться до меня.

По лицу скользнула тень, окрашивая кожу в серебристо-серые тона сумерек. Он закрыл глаза, снова открыл их, и теперь сад был заполнен туманом. Перед ним со скамейки встала Элеанор, казавшаяся призраком. К ним приближался один из санитаров. Найквист почувствовал себя странно, – он не испытывал ни малейших эмоций, наблюдая, как санитар наклонился, чтобы поднять шелковый шарф, который обронил один из посетителей. Сыщик никак не мог разглядеть лицо мужчины. Казалось, его окутывал собственный туман. Человек-тень. Теперь он стоял за Элеанор, держа в поднятой руке шарф. Найквист увидел, как рука обхватила голову девушки, прижимая шарф к ее лицу. Он увидел, как шарф затягивается, полностью закрывая лицо Элеанор, как девушка широко открывает рот под тканью, отчаянно пытаясь сделать глоток воздуха. Ей это не удается, руки поднимаются в попытке сбросить шарф, цепляются за него, но бесполезно, она задыхается…

– Что это? Найквист, что с вами?

Это был голос Элеанор, слабый и беспомощный. Он услышал его из далекого далека, как будто с другой планеты. Но сумерки вдруг рассеялись, и он снова вернулся в сад, в институт «Эон».

Он посмотрел на часы и вздрогнул.

Семь минут восьмого.

Это медленное течение сумерек через сад продолжалось всего несколько секунд, но на лице Найквиста застыл страх. Тьма теперь окутывала цветы и деревья. Место поддельного солнца заняли искусственные звезды, а из верхних галерей здания доносились безнадежные стоны.

– Найквист, проснитесь, – сказала Элеанор.

От человека-тени не осталось и следа. Так это было всего лишь видение? Санитары призывали посетителей покинуть помещение.

– Уже девять часов, – крикнул один из них. – Пожалуйста, освободите сад. – В темноте двигались лучи фонарей. Их свет подтолкнул Найквиста к активным действиям.

– Пойдем. – Он схватил Элеанор за руку.

– Эй!

– Это может произойти где угодно. В любом месте!

– Что может?

– Неважно. Мы уходим отсюда. Просто делай то, что я говорю, – сказал он и потащил ее к ближайшему выходу из сада.

Минутная стрелка

Найквист не знал, как ему найти выход из института, но понимал, что должен это сделать. Девушка заняла особое место в его жизни, и это дело стало его целью. Он быстро двигался по слабо освещенному коридору, таща за собой Элеанор. У нее в руках была зеленая сумка, которую девушка прижимала к себе как нечто очень дорогое, почти священное. Дальше по коридору появились двое санитаров и начали медленно приближаться. Это были крепкие парни, которые, похоже, несли ответственность за безнадежных и отличающихся особой жестокостью пациентов. Найквист потащил Элеанор за угол, во второй коридор. Здесь они увидели еще одного сотрудника, на сей раз врача. Найквист попробовал открыть ближайшую дверь. Заперто. Он схватился за ручку следующей, и та открылась от легкого прикосновения. Он подтолкнул Элеанор, вошел сам и закрыл дверь за собой.

Внутри было темно. Найквист стал вплотную, рукой зажимая девушке рот, чтобы та не издала ни звука.

Он прислушивался.

Снаружи все было тихо, но в глубине комнаты раздался шум. Короткий крик боли. Найквист повернулся на звук. Сквозь зарешеченное окно пробивался искусственный лунный свет, но его было недостаточно, чтобы что-то увидеть. И вдруг раздался щелчок маленькой настольной лампы, и в ее свете возникло лицо молодого человека. Он сидел за столом и пристально разглядывал предметы, лежавшие перед ним: множество деталей старинных часов – большой циферблат, маятник, снятые и разделенные часовая и минутная стрелки, сотни зубцов и драгоценных камней, пружин и колесиков. Он взял два зубца и попытался сложить их вместе. Затем он поднял глаза.

Найквист приложил палец к губам, приказывая молодому человеку молчать.

Пациент повиновался его приказу.

После того как доктор прошел мимо, снаружи раздались шаги.

Девушка вырывалась. Найквист схватил ее крепче.

– Не двигайся. Тссс! – прошептал он.

Внезапно молодой пациент сбросил деревянный корпус часов со стола, и тот с грохотом упал на твердый пол. Больной начал громко и пронзительно выть. Найквист с ужасом смотрел на него.

В дверь постучали.

В голове Найквиста лихорадочно проносились мысли. Он должен был что-то сделать. Ему нужно двигаться быстрее.

В комнату вошел врач.

Он взглянул на молодого человека за столом, который теперь просто смотрел в никуда, уронив руки на стол между разбросанных часовых деталей.

– Что случилось, Энтони? Вы плохо себя чувс…

Фраза оборвалась, когда Найквист приставил длинную латунную минутную стрелку часов к шее врача. Заостренный наконечник вонзился в плоть. Мужчина застыл на месте, выдавив из себя:

– Эй, эй, эй!