Человек, убивший бога

Никита понимал товарищей, когда война далеко, ты не предаешь ей значения, будто она мифический змей из далеких сказок, ожидающая богатыря, который отрубит ей голову и мир будет восстановлен, а они вернуться домой как ни в чем не бывало. Да, в окружении городского камня, за столом залитым пивом в веселом трактире все иначе, там ты смелый патриот готовый на все ради родины, но здесь, когда до реальной битвы остаётся совсем не много, когда ты наконец осознаешь, что на руках твоих будет чужая кровь, или ты и вовсе не вернешься, то все меняется. Он понимал это, потому что прошел через горечь выбора, вечной дилеммы: убить или быть убитым.  Но еще сложнее осознавать, что все происходящее вокруг, случилось из-за тебя. Прояви тогда он милосердие, не спусти пистолетный затвор, не убей он бога, эти парни, не были бы здесь. Не важно плохие они или хорошие, они бы обивали пороги домов, пили, дрались, любили, просто жили, а теперь они отправятся на зеленые поля, с оружием в руках, с именем царя, бога на устах убивать подобных себе, в тайне лелея надежду о спасении всего во что верят, о спасении родины, семьи, отечества и о спасении своей души.

Хотя, пожалуй, Никита единственный на свете, кто знает, что последнее – спасение души – уже не светит никому. И тот, кому молятся, не слышит их просьб, их молитв, ведь бог мертв, мертв из-за него.

Казалось, смирение настигло его, но атмосфера вокруг вернула боль. Она вновь разрослась по телу, терзая его, мучая душу. Хотелось заорать во все горло, рассказать всем о своей вине. Но он сдержался. Никто из них ничего не узнает и скорее всего погибнет, рядом с человеком, из-за которого все началось, человеком, который отобрал у них право на послесмертие.

Меж тем тишину нарушил шорох ткани. В палатку вошел высокий мужчина, в офицерском мундире. Он был крупный, плечистый, с гладко выбритым лицом. Мягкие черты лица, обычно не помогающие в военном деле, невольно вызывали равнодушие. Большие, изможденные глаза, уставшие и повидавшие многое, вселяли уважение. На вид ему было не больше 25-26 лет, но глаза выдавали более зрелый возраст.

– Здравия желаю солдаты. Я ваш новый капитан.

– Здравия желаем товарищ капитан! – Отозвались все, в соответствии с армейским уставом.

– Меня зовут Владимир Михайлович Норыжкин. По всем вопросам обращайтесь ко мне. Завтра ровно в шесть утра сбор на плаце с вещами.

–так точно капитан! – Воскликнул Кирилл.

– Должно быть ты старший?

– Да.

– Хорошо, до завтра.

Капитан покинул палатку.

– Наконец-то, вот это я понимаю офицер. – Отозвался патриот.

–товарищ Евгений, не спешите с выводами.

– А чего с ними не спешить то? Настоящего солдата за милю видно, по глазам. Этот точно не крыса канцелярская, бог свидетель!

– Да какая к черту разница? Хоть за офицером, хоть за дьяволом, все равно же на убой. – Сказал отклонист и затянулся трубкой.

– Ничего ты не понимаешь, трус! С закаленным оно всегда лучше, такие своих не бросают. Во ты то, Иван, не дай боже, если меня ранит, чай бросишь на волю случая и побежишь свою шкуру спасать, а он, ей богу, не бросит!

– Ты сам ради своей шкуры нас всех за гроши сдашь- Подал голос Макар, опередив, собравшегося было защищать свою честь, Ивана

– Вранье!

– Без костей языки ваши, честно слово, лишь бы потрепаться. – Приподнявшись с постели, заговорил Кузьма, самый старший из них.

– А ты отец, не слушай прокаженных. Чего с них юродивых взять! – Сквозь хохот, сказал Кирилл.

– Тьфу те на язык, сам прокажённый! – Задетый словами Кирилла, будто обиженный ребенок, пролепетал Макар.

– Да ладно вам товарищи! Без обид, прав Евгений конечно. С хорошим офицером всяк сподручнее, но война есть война. Смертушка за всеми нами, всегда за спиной будет по полю ходить. От нее не убежишь, да и бог не спасет, коль выбрала тебя. – Ответил Даниил, тот у которого брат в русско- Японской сражался.

– Это верно. От смерти не убежишь- Все молча вторили словам Данилы.

– Ладно братцы, давайте- Ка спать. Утро вечером мудренее. Гаси свет Макар!

Палатка погрузилась вновь в благоговейную ночную тишину, в которой каждый был погружен в себя, потихоньку погружаясь в сон.

Глава 2

Уже с утра весь лагерь стоял на ушах. День отправки на фронт настал. В общей сумме должно было выступить больше трех тысяч солдат, на помощь первым силам. Но это было не единственным событием.

В 4 утра весь батальон уже был на ногах. Проводились последние приготовления к выступлению. И тут в палатку запыхавшейся и одновременно радостный вбежал Женя.

– Первые новости с фронта мужики. Мы разбили немца и австрияка!

– Брешешь.

– Да не в жизнь братцы. Христом богом, разбили вражину при Гумбиннене, говорят задали прусакам так, что те бежали, только пятки сверкали! А в Галиции австрияков в миг снесли.

– Ничего себе. – Удивленно выдал Кирилл.

– Ну молодцы ребята. Глядишь до фронта доберемся, а они уж и войну выиграют.

– Сплюнь Кузьма. Я врага бить пришел, за славой!

– То-то ты вчера молился усердно, с трясущимися коленками. Эх хорош солдат! – Ехидно заметил Никита.

– Ничего подобного! Сам то морду ворочал от разговоров, а тут ишь как разразился.