Человек в бандане. История онкологического пациента, рассказанная от первого лица

У меня была знакомая, по имени, допустим, Валентина. Валюня. Я знал: она иногда употребляет. Средство растительного происхождения у неё водится. Попросил привезти. Как-нибудь. При случае. Если не сложно. Или я поищу другие варианты. Она заверила меня, что обязательно меня навестит, вот только тут начальник, а тут пробки, а тут бывший муж завёл молодую любовницу… Валюня, я сочувствую, но мне не до того, пойми, ты просто привези мне коробок или в чём там эти штуки хранятся, я не знаю, я про эту субкультуру ничего не слыхал с наркоманских лихих девяностых, но если нет так нет, о’кей, мы мило болтаем, желаю тебе всего наилучшего, но вот сейчас вот мне бы надо помочь немножко или не мешать, и я буду очень-очень благодарен, всегда, всю жизнь тебе…

Да-да, конечно, она приедет, обязательно приедет, вот уже очень-очень скоро, просто дело в том, что трава у бывшего мужа, а он, во-первых, бывший, во-вторых трахает молодую какую-то девку, нет, ну ты не представляешь, что за мужики пошли, и ведь я с ним десять лет, ведь десять лет же предст…

Телефон бубнит и бубнит. Проблема не решается.

Она действительно приехала. Привезла какой-то фарш, что-то ещё, очень милое и вкусное, но… упс, а я не встретилась с бывшим, у него же молодая, ты не представляешь… Да-да, Валюня, ничего страшного, мы ж общаемся не ради этого только, всё прекрасно, спасибо за поддержку. Но ничего, я ещё приеду, скоро, как только так…

Попытка номер два.

Началась очередная химия. Звоню. Валюня, мне реально плохо, я сожрал все противотошнотные таблетки уже, помогают они так себе, я сожрал психотропные, которые в маленьких дозах назначают от тошноты (мне их химиотерапевт просто выдала, лично, бесплатно, не выписала даже), я не знаю, как я протяну этот курс. И так исхудал, теперь если ещё две недели не буду есть – то это всё, крышка. Если не можешь – то сразу скажи, вот прям сейчас, я поищу другие варианты. Она уверила, что привезёт в ближайшее время. Назначила на воскресенье. О’кей, говорю, воскресенье, как раз перед той неделей, на которой химия.

В воскресенье я проснулся в девять. Дальше не спалось. Прилетела прекрасная эсэмэска от Валюни: буду в двенадцать. Вот и хорошо! Вот ведь настоящий друг! Проваландался до двенадцати. Аппетита ноль, всё ноль вообще… Без десяти решил вытащить себя на улицу, заодно встретить Валюню и прогуляться. В десять минут первого получаю милейшее эсэмэс: «Ну я, как обычно, опаздываю на час». Она действительно клинический опоздун. Фишка у человека – всюду опаздывать и всегда заставлять себя ждать, вне зависимости от того, надо ей или не ей, вне зависимости от обстоятельств, ни от чего. Когда с коллегами упоминаешь Валюню, не дай бог, то на полчаса разговор о её хамских свинских опозданиях. Да, я знаю эту её свинскую плебейскую привычку. Но я же несколько дней её упрашивал, пожалуйста, не опаздывай, вообще не говори, когда приедешь, но как соберёшься и выедешь – звони, я дома, я очнусь, а ждать я не могу, понимаешь, и всякие ой, волосы сушила – ну так себе это оправдание для онкологического пациента на химии.

Перечитал. В глазах слегка потемнело. Я глубоко вздохнул. Мне надо лечь. Просто взять и лечь. Мой ответ: «Если через час, то не надо приезжать. Счастливо».

«Ты что себе позволяешь? Я, тётя 45-летняя, должна как девочка бегать по Москве ради тебя?»

Что тут скажешь. 45-летняя тётя как девочка бегает – ну это судьба. Нормальные люди в этом возрасте уже как-то научаются своё время рассчитывать.

«А, я поняла: ты просто не хочешь меня видеть».

Блин, ты дура? Я вообще ничего не хочу, я сто раз это говорил, я… Такое я начал написывать, но потом ощутил, как этот самый ресурс тает. Сжимаются виски – давление, стало быть, поднимается. Ну на фиг. И барышня была тут же превентивно заблокирована, а я пошёл спать. С диким давлением и тахикардией. Заснул или нет, я не помню. Но эхо этой «помощи» слышится мне, увы, до сих пор. Я из него сделал вывод такой.

Мне кажется, такие люди подсознательно совсем не хотят вам помочь. Им только так кажется, что хотят. Но он/она просто хочет плюсик в карму и всякое прочее «на небесах зачтется». Не бойтесь их отфутболивать. Не бойтесь казаться невежливыми. Помощь онкобольному – это именно что сорваться в любой момент, забив на все, а не тащить тортик какой-нибудь вредный, везти шесть часов по пробкам, а потом вручить его с милой улыбкой, типа давай взбодрись.

Если говоришь, что есть машина и отвезу, то это значит, что в каждую секунду ночью можно на тебя рассчитывать, а если тебе надо к утру возить малого на карате, а дочу на кордебалет с лентами, значит, нет у вас никакой машины для меня, не грузите, я не просил. Ни о чем и никогда. Я должен быть уверен, что могу воспользоваться помощью, реально могу.