Человек в движении

Главным за нашу зимнюю компанию мы назначили Брайана Роуза, причем поставили его перед фактом жесткого ограничения во времени, и он с этой задачей справился. У нас была специально разработанная одежда, частично изготовленная из экспериментального материала, который японские производители еще не успели выбросить на рынок. Мои друзья Крис Саммис и Ленни Мариот испытали ее в специальной термокамере с пониженной температурой в арктической лаборатории Университета имени Саймона Фрейзера — при этом у них под одеждой были надеты футболки с надписью «Я был лабораторным кроликом Рика Хансена» на груди.

Ленни также провел дорожные испытания кресла-каталки, специально разработанной для зимних условий совместно с Питом Турно и еще одним другом из Флориды по имени Герри Смит. Компания «Форд» предоставила нам дополнительные автомобили. «Хонда» снабдила нас вездеходом, чтобы кто-нибудь мог постоянно сопровождать меня в пути и прийти мне на помощь, если я вдруг застряну на каком-нибудь непроходимом участке. У нас даже был специальный электронный прибор, подсоединенный к датчикам, укрепленным у меня на ногах, которые должны были посылать сигнал тревоги, если температура в них падала до опасной отметки. В противном случае из-за отсутствия чувствительности мне ничего не стоило их отморозить, даже не заметив этого, и тогда мне грозила ампутация.

У нас имелись все эти чудеса техники, но чего у нас не было, так это средства против гриппа.

Все началось с легкого катара где-то в районе Оуквилла во время долгого извилистого пути по территории Онтарио, когда мы пытались нагнать потерянные мили, счет которым мы с таким усердием вели в Европе и Азии. А на другой день я уже вовсю хрипел и сипел и глотал антибиотики. Когда же мы добрались до Лондона, инфекция распространилась на грудную клетку, и у меня появилась боль в правом плече. Еще в Европе мы получили суровый урок, когда я пытался продолжать путь, не снижая темпа, в подобной ситуации. Мы сделали остановку на три дня в Садбэри — и все эти три дня погода стояла просто великолепная, но, как только мы снова тронулись в путь, сразу же угодили прямо в пасть снежного бурана.

Ветер дул мне в лицо, снег валил с такой силой, что кругом было сплошное белое месиво. Чтобы покрыть очередной этап в 50 миль, мне потребовалось больше двенадцати часов. Во время одного из этапов в Онтарио полицейские, исходя из соображений безопасности, заставили нас изменить маршрут и сойти с основной автострады, отчего наше продвижение еще более затруднилось. Снег налипал на колеса, толчковые ободья обледенели, за них было трудно ухватиться, а руки у меня настолько замерзли, что прямо-таки одеревенели.

Но вообще-то я был рад, что все так получилось. Матушка-Природа постаралась напакостить на славу, а мы все-таки ей не поддались. На другой день она решила припугнуть нас морозом, подпустила нам ветра в спину, и мы завершили намеченные 40 миль вскоре после завтрака. Кто знает, может быть, невзирая на все свои проделки, она всего лишь милая добрая старушка?

В Садбери мы повстречались с группой «Мэры в движении» — шесть мэров — один из города, а остальные из прилегающих муниципалитетов, — все они решили провести один полный рабочий день в креслах-каталках, чтобы получить более полное представление о проблемах инвалидов. Они узнали много нового, в особенности что касается проблемы доступности.

Конечно же, кругом было полно репортеров и операторов, и вот один из мэров решил, что настало время отправиться в туалет. Он с грохотом кое-как преодолел дверь в общественную уборную. Однако внутри ему так и не удалось найти кабинку, в которой можно было развернуться на кресле-каталке. Въехать в нее он еще мог, но ни развернуться внутри, ни закрыть дверь было уже невозможно. Он долго бился там о стенки и грохотал, после чего в конце концов выбрался наружу. Но по нужде он сходить так и не смог.

Мы провели наше второе рождество в пути в бревенчатой хижине мотеля в Уа-Уа, в провинции Онтарио, — там у нас было все: кухня, камин и роскошный вид из окна на зачарованный зимний пейзаж, которым я мог любоваться, пока мучился от воспаления мочевого пузыря.

«Представляю себе заголовок в газетах, — со смехом заметил Джим Тэйлор, когда он позвонил мне из Ванкувера. — „Рик Хансен не может делать пи-пи в Уа-Уа”».