Человек в движении

Одиночество? Когда еще и неделя-mo не прошла? Невероятно. Сетования на клаустрофобию еще можно было бы понять. Когда день за днем приходится делить замкнутое пространство кабины домика на колесах вшестером, когда нет возможности побыть наедине с собой — такое действительно может начать действовать на нервы. Или, скажем, депрессия. От этих постоянных подъемов действительно можно сойти с ума. Но при чем тут одиночество? Ведь на это у него просто не должно было хватать времени?

Но это отчетливо слышалось в отдельных фразах, записанных во время пути или поздно вечером в отеле, когда его голос звучал настолько слабо, что едва можно было разобрать слова, и он бормотал что-то, напоминающее мольбы о помощи.

«О боже, как я соскучился по Аманде… Аманда, девочка моя. Опять я о ней? Что ж, так оно и есть: я чертовски по ней скучаю…»

Для его соавтора эти записи были своего рода огромной головоломкой. Ясно, что на пути возникли проблемы, и решить их мог, вероятно, лишь сам Рик. Но когда возникла идея этих записей, Хансен поставил одно твердое условие: «Я ничего не буду утаивать. Но пленки эти не будет прослушивать никто, кроме тебя. Вся эта информация — только для твоих ушей. И если случится, что я буду разводить нюни, я не хочу, чтобы какие-нибудь девчонки в школе бизнеса хихикали над ними во время расшифровки».

Что же делать? Слушать все это и держать рот на замке или все-таки поделиться с кем-нибудь тем, что с ним там происходит?

А как на это отреагирует Аманда? Она была полностью загружена работой в физиотерапевтическом отделении госпиталя Дж. Ф. Стронга. Если их отношения значили для Рика нечто большее, чем для нее, было бы полным сумасшествием с ее стороны бросить работу и помчаться за ним вдогонку, и все ради того, чтобы потратить восемнадцать месяцев ради участия в столь изматывающей затее. Ну, а если, узнав обо всем, она тем не менее решит остаться, но станет из-за этого переживать, то сам Хансен придет в ярость из-за того, что кто-то рассказал ей о его передрягах.

Нет уж, лучше в это не влезать. Купидону, как известно, и раньше обрывали крылышки. Пускай Рик сам все решает. Как поется в песне: «Чему быть, тому не миновать…» и так далее. Да и вообще, черт возьми, у него это пройдет. Не так уж долго они знают друг друга. А расставание… чего только оно не делает с любящими сердцами…