Человек в коричневом костюме

— Нет. Он мог бы убить ее Может быть, даже выследил с таким намерением. Но он не стал бы брать с собой кусок черного шнура и душить ее им Он задушил бы ее голыми руками.

Сьюзен слегка поежилась, а потом оценивающе прищурилась.

— Гм! Энн, я начинаю понимать, почему вы находите своего молодого человека столь привлекательным.

Глава XVI

На следующее утро я воспользовалась случаем, чтобы поговорить с полковником Рейсом. Палубу только что закончили убирать, и мы вдвоем отправились на прогулку.

— Как цыганка чувствует себя сегодня утром? Тоскует по суше и своему фургону?

Я покачала головой.

— Теперь, когда море ведет себя так тихо, я чувствую, что хотела бы плыть и плыть.

— Какой энтузиазм!

— Разве сегодня не чудесное утро?

Мы перегнулись через поручень. Море было зеркально гладкое. Казалось, будто оно пропитано маслом. На поверхности плавали большие цветные пятна, синие, бледно-зеленые, изумрудные, фиолетовые, густо-оранжевые, как на картине кубиста. Временами на солнце вспыхивали серебром летающие рыбы. Воздух был сырой и теплый, почти липкий. Он ласково наполнял наши легкие.

— Вчера вечером вы рассказали нам очень интересную историю, — сказала я, прерывая молчание.

— Которую?

— Об алмазах.

— Полагаю, женщины всегда интересуются алмазами.

— Конечно. Между прочим, что сталось с другим молодым человеком? Вы сказали, что их было два.

— Юным Лукасом? Что ж, они, разумеется, не могли судить одного без другого, поэтому он тоже избежал наказания.

— А что с ним случилось? Потом, я имею в виду. Кому-нибудь это известно?

Полковник Рейс смотрел на море прямо перед собой. Его лицо, подобно маске, было лишено какого-либо выражения, но мне показалось, что ему не понравились мои вопросы. Тем не менее он ответил достаточно охотно.

— Он пошел на войну и храбро сражался. Сообщалось, что он, раненный, пропал без вести, его сочли убитым.

Таким образом я узнала то, что хотела. Больше я ни о чем не спрашивала. Но сильнее, чем когда-либо, я задавалась вопросом: как много известно полковнику Рейсу? Для меня было загадкой, какую роль он играл во всем этом деле.

Я сделала еще кое-что. Порасспросила ночного стюарда. С помощью небольшого финансового поощрения мне вскоре удалось его разговорить.

«Надеюсь, леди не испугалась, а, мисс? Похоже, это безвредная шутка. Пари или что-то вроде, насколько я понял».

Мало-помалу я все вытянула из него. По пути из Кейптауна в Англию один из пассажиров вручил ему катушку с пленкой с указанием, что ее надо бросить на койку в каюту номер 71 в 1 час ночи 22-го января на обратном пути. Каюту должна была занимать дама, и все дело было представлено как пари. Я поняла, что стюарду щедро заплатили за его участие. Имя дамы не упоминалось. Поскольку миссис Блейр прошла прямо в каюту номер 71, поговорив с экономом сразу по прибытии на борт, стюарду, разумеется, не пришло в голову, что это была не та дама. Фамилия пассажира, затеявшего сделку, была Картон, и его описание полностью соответствовало внешности мужчины, погибшего в подземке.

Итак, одна тайна, во всяком случае, прояснилась, и алмазы, очевидно, были ключом ко всему.

Последние дни на «Килмордене», кажется, прошли очень быстро. По мере приближения к Кейптауну передо мной встала необходимость тщательно обдумать планы на будущее. Я хотела следить за многими людьми. Мистер Чичестер, сэр Юстас и его секретарь и, конечно, полковник Рейс! Что мне было делать? Естественно, первым, кто требовал моего внимания, был Чичестер. В сущности, я уже с неохотой собиралась исключить сэра Юстаса и мистера Пейджета из списка подозреваемых, когда случайный разговор пробудил у меня новые сомнения.

Я не забыла непонятной реакции мистера Пейджета, когда упомянули о Флоренции. В последний наш вечер на судне мы все сидели на палубе, и сэр Юстас обратился к своему секретарю с совершенно невинным вопросом. Не помню точно, о чем он спросил, что-то об опозданиях поездов в Италии, но я сразу же заметила, что мистеру Пейджету вновь стало не по себе. Когда сэр Юстас пригласил миссис Блейр на танец, я быстро продвинулась вместе с моим шезлонгом поближе к секретарю. Я была полна решимости добраться до сути дела.

— Мне всегда так хотелось поехать в Италию, — сказала я. — И особенно во Флоренцию. Разве вам там не очень понравилось?

— Конечно, очень, мисс Беддингфелд. Прошу прощенья, но корреспонденция сэра Юстаса…

Я крепко схватила его за рукав.

— О, вы не должны убегать! — вскричала я с игривой интонацией престарелой вдовы. — Я уверена, сэр Юстас не хотел бы, чтобы вы оставили меня одну без собеседника. Вы, кажется, не склонны говорить о Флоренции. О, мистер Пейджет, я полагаю, у вас на совести есть тайный грех!

Я все еще держала его за рукав и смогла почувствовать, как он вздрогнул.

— Вовсе нет, мисс Беддингфелд, вовсе нет, — серьезно сказал он — Я был бы совершенно счастлив рассказать вам все, но действительно есть несколько телеграмм…

— О, мистер Пейджет, какая неубедительная отговорка! Я расскажу сэру Юстасу…