Человек в лабиринте

— Что ж, значит, должен, — задумчиво повторил Гердвиг. А только ты еще молод, возможно у тебя плохое будущее. Зачем прибегать к магии, зачем рисковать спасением души?

— Ты меня не переубедил! — крикнул Афнель.

На этом их беседа закончилась. Гердвиг начал медленно спускаться по крутой, скалистой тропинке, а мы двинулись за ним. Людское море приближалось к нам. Среди нескольких пестрых рыцарских шатров толпились не только рыцари, были там и монахи, и торговцы, и девицы легкого поведения.

— Все тут, — сказал Гердвиг как бы самому себе. — Как те, кого привлекла тайна, так и те, кто хочет на ней нажиться. Интересно, сколько здесь стоит фляга вина?

Он повернулся к нам и сказал, ухмыляясь:

— Ручаюсь, что вино здесь на вес золота.

— Еды нам хватит на неделю, — ответил я, — а потом надо будет возвращаться.

— Неделя — слишком долгий срок для того, чтобы произнести Три Слова, — заметил Гердвиг

Я поймал себя на том, что действительно верю — Гердвиг войдет в пещеру и попробует отгадать тайну. «Да поможет ему Бог», подумал я, надеясь, что может быть нам вдвоем удастся переубедить юного Афнеля, чтобы он не рисковал спасением души, пытаясь сразиться с Предзнаменованием.

Потом я задумался о своей ответственности за судьбу монаха. Имею ли я право позволить приятелю и товарищу по странствию так легкомысленно играть с судьбой? Может быть, мой долг — пусть даже силой — удержать его от опасного предприятия? Но тогда, удержав его, я, тем самым, пошлю на смерть кого-то другого, кто войдет в пещеру вместо Гердвига. И вообще, могу ли я говорить о чистой совести? Я, который прибыл сюда добровольно, чтобы посмотреть, как какой-нибудь несчастный смертник будет сражаться с приговором судьбы?

Такие вопросы без ответа и угрюмые мысли кружили в моей голове, пока мы по склону горы спускались к разбитому в долине лагерю. Гердвиг, от быстрого взгляда которого ничего не укрывалось, успокаивающе похлопал меня по плечу.

— Ничего. Что бы тут ни случилось, твоей вины в этом не будет, — сказал он. — Бог каждому из нас дал свободную волю, и как ею пользоваться — дело совести каждого.

— А ты не остановил бы друга, прыгающего в огонь? — спросил я.

— Кто его знает, — ответил он. — А только никого нельзя сделать счастливым насильно. Прыгать же в огонь можно по разным причинам: чтобы спасти кого-то другого, чтобы избавиться от боли и горестей бренного мира, либо хотя бы для того, чтобы спасти из пламени ценное сокровище.

— Есть ли сокровище ценней веры, что наши души будут спасены?

Гердвиг остановился. Пронзительный взгляд его холодных, бледно-голубых глаз пробил меня навылет.

— А если человек потерял право на обладание этим сокровищем? — прошептал он.

Резко отвернулся и оставил меня, пораженного этими словами, погнал коня дальше.

Внизу, должно быть, уже заметили характерный белый плащ рыцаря Ордена Побирающихся, ибо встретить нас вышел богато одетый рыцарь.

— Приветствую тебя, господин, — обратился он к монаху, полностью игнорируя меня и Афнеля, — я — Хамзин из Терганта и рад видеть тебя в нашей компании. Твое прибытие — знак того, что и могущественные Ордены начинают заниматься тайной Трех Слов.

— Я здесь не как посланник Ордена, — ответил Гердвиг, спешиваясь, — и, честно говоря, не думаю, что таковой тут когда-нибудь появится.

Рыцарь понимающе покивал головой.

— Что ж, политика, тут все ясно, — пробормотал он, — но предупреждаю тебя, господин, что неинтересное ты выбрал место для поездки. Это быдло, — он махнул рукой в сторону лагеря, — не смеет даже приблизиться к пещере.

Монах бросил на меня выразительный взгляд, как бы хотел сказать: «А что я говорил?»

— А ты, господин, — спросил я вежливо Хамзина из Тергонта.

— Я? — ледяной взгляд рыцаря остановился на мне. — Ты что, человече, ошалел?

— Ты, наверное, долго уже здесь находишься? — спросил его Гердвиг, стараясь отвлечь от меня внимание рыцаря. Тот отвел от меня злой взгляд.

— Почти месяц, — он вздохнул. — И скоро буду собираться обратно. Можно сдохнуть со скуки в этой пустыне.

Афнель выехал вперед.

— Я уже пойду, если позволишь, — обратился он к Гердвигу.

Монах, поколебавшись, кивнул.

— Афнель! Нет! — крикнул я.

Юноша печально улыбнулся.

— Не удерживай меня, — не то попросил, не то приказал он и, пришпорив коня, поехал прочь. Удивленный Хамзин из Тергонта молча глядел ему вслед. Потом заорал:

— Что это значит?

— Он едет туда, куда никто из вас не отважился отправиться, — спокойно пояснил монах.

— Прикажи задержать этого сумасшедшего.

— Зачем? — спросил Гердвиг. — Я буду следующим. Хамзин из Тергона беспомощно развел руками.

— Ты тоже? — спросил он у меня хриплым голосом.

Я молча покачал головой, затем сказал тихо, как бы про себя, но и Гердвиг и Хамзин услышали:

— Два трупа более чем достаточно для одного дня.

Первый беспечно улыбнулся, зато второй кивнул с одобрением.