Человек в маске

«Милая Ядвига! Я знаю, ты очень скучаешь, по целым дням разливая своими маленькими ручками шоколад и кофе, получая за это жалкие пятнадцать рублей со своим столом… А я для тебя нашел хорошее дело. Ты, наверное, знаешь от своих стариков (я им писал недавно), что в Томске я имею хорошую службу в Сибирско-Британской золотопромышленной компании. Такая, знаешь, Ядвигочка, компания, где добывают золото. И очень много золота! Так что теперь твой Стаська не нуждается уже в гривеннике на пиво, а имеет собственную квартиру, целый дом, и лакея… Но мне нужна кастелянша, считать белье, варить прекрасный варшавский ксфе и улыбаться своими пухленькими губками моим добрым приятелям! Думается мне, что ты как нельзя лучше будешь исполнять эту роль. У тебя будет отдельная комната и все готовое, и рублей 50 в месяц жалованья. Но это еще не все! Здесь, в Сибири, ты, моя очаровательная кузина, можешь составить себе прекрасную партию. Мы выдадим тебя за какого-нибудь богатенького старичка, у которого золотые рудники и молодой управляющий… Но шутки в сторону. Обдумай серьезно мое предложение и немедленно телеграфируй ответ. Я переведу тебе денег на дорогу и покупку необходимых туалетов. В Варшаве это гораздо дешевле, чем здесь, в Томске».

Далее следовала подпись и временный адрес Гудовича. Вскоре он получил телеграфный ответ: «Я согласна. Жду денег. Ядвига».

Глава XXII Прекрасная полька

Стоял конец февраля. Приближалась масленица. В эти дни дела игорного дома несколько поправились: молодой Вишняков, недавно сделавший новый заем, добрую часть его спустил на зеленом поле. Гудович ожидал скорого приезда кузины. В один из февральских вечеров им была получена телеграмма, извещавшая о скором прибытии желанной гостьи. Телеграмма была дана из Новониколаевска. По расчету Гудовича, панна Ядвига должна была приехать именно сегодня вечером с девятичасовым поездом. Станислав Андреевич, отдав распоряжение Семену приготовить чай и закуски ко времени своего возвращения, взял извозчика и поехал на вокзал…

Гудович прошелся по перрону, ожидая поезда, пристально всматривался в лица пассажиров, выходящих из вагона. До его слуха долетел знакомый женский голосок, подзывающий носильщика. Гудович повернулся. В дверях вагона второго класса стояла та, которую он искал — панна Ядвига. Это была молодая, очень красивая блондинка, элегантно и со вкусом одетая в темно-синий жакет, отделанный серым мехом. Модная шляпа из такого же меха прикрывала золотистые волосы. Через плечо у нее висела модная сумочка.

— Ну вот ты и приехала, кузиночка! — заговорил Гудович, подходя к ней.

Девушка обрадованно вскрикнула:

— Ах, это вы, пан Станислав!? Такая любезность с вашей стороны встретить меня… Я ужасно беспокоилась, что моя телеграмма не застанет вас, и мне придется одной ехать в город.

— Как вы изменились, однако, как похорошели! — вырвался у Гудовича возглас невольного восхищения перед красотою девушки.

Панна Ядвига со скромностью, может быть, несколько деланной, опустила свои пышные черные реснипы и покачала головой:

— План Станислав не разучился говорить комплименты, как я вижу!

— Я говорю сущую правду. Однако, сестричка, пойдемте, заберем ваши вещи… Эй, носильщик! Номер 11, поди сюда!

Соединенными усилиями двух носилыпиков при некоторой помощи со стороны самого Гудовича багаж прекрасной панны был погружен на извозчиков. Багаж этот состоял из двух больших ящиков с наклейками «Варшава — Томск», плетеной корзины и множества разных картонок, баульчиков и несессеров.

— Как у тебя много мелких вещей! — удивился Гудович, глядя на эти коробочки и картонки.

— Здесь у меня шляпы, зимняя и весенней модели.

По дороге к дому Гудович расспрашивал свою кузину о ее родных и о впечатлениях долгого пути. Как и следовало ожидать, Сибирь не показалась панне Япвиге такой ужасной, как это рисовало ей ее воображение. С сибирскими холодами она не могла еще познакомиться, так как двойные рамы теплого классного вагона не пропускали ни ветра, ни мороза. К тому же все неудобства пути для нее были незаметны благодаря любезному, если не сказать больше, участию и услужливой внимательности двух ехавших с ней офицеров.

Прелести томской культуры дали себя знать на первых же порах, едва они отъехали от вокзала. Бесчисленные ухабы, которыми была изрыта дорога, неприятно поразили молоденькую польку, привыкшую к удобному трамвайному сообщению. Ее порядочно-таки порастрясло, пока они добрались до квартиры Гудовича. Расторопный Семен быстро помог барышне раздеться и доложил, что самовар готов.

— Вот это хорошо, принесите его в столовую. Идем, Ядвига, я покажу тебе твою комнату.

Комната эта была налево от столовой. Стараниями Гудовича она была превращена в уютное комфортабельное гнездышко. Веселенькие голубые обои, мебель, обтянутая голубым репсом, мраморный умывальный столик, кровать с пружинным матрацем — все это очень понравилось Ядвиге. Ее тронула такая заботливая предупредительность ее двоюродного брата.