Человек в маске

— Теперича вроде ряженото выйдешь?

Козырь усмехнулся и попробовал перед зеркалом приладить бороду.

— И то верно, сам себя не узнаешь, — пробормотал он, усмехаясь, восхищенный тем, как быстро изменилось его лицо от накладной бороды.

— Теперь настоящий купец, брюха только недостает, не отрастил еще.

— Ну тя к шуту! Спрячь ее пока. Садись допивать водку.

Графинчик скоро опустел, и товарищи вопросительно посмотрели друг на друга.

— Распорядиться, что ли? — предложил Козырь.

— А не много ли будет? — высказался неуверенно на предложение Филька.

Семену и самому хотелось выпить, но сознание, что в данном деле он играет роль руководителя, в некотором роде начальника над Филькой, побороло соблазн.

— Нет, парень, бражничать сейчас не время. Надо за дело приниматься. Ты вот что. Насупротив наших номеров есть пивная, ступай покуда туда, садись там поближе к окну и поглядывай. Как, значит, я выйду из номеров, и ты выходи и держись той стороны улицы. Который человек впереди меня выйдет, так и понимай, что это самый наш купец и есть. Я уже здесь как-никак, а прослежу его. Как он из номеров, так я за ним — шасть! Ко мне на улице ты не подходи, издалека примечай. А ежели и зайдем куда, тоже виду не показывай, что мы друг друга знаем.

— Ишь ты, какой! — восхитился Филька. — Словно весь век легавым был.

— Ну, это что! Дело знакомое, я, брат, еще в Петербурге, когда еще по младости лет «с верхов шарманил» (кража из наружных карманов), так уж и тогда со всеми ихними штучками знаком был. Там, парень, в Петербурге-то не Томску чета. Что ни шаг, то «шмель» (полицейский агент, имеющий наблюдение специально за карманными воришками).

— Ты вот что, — продолжал Сенька, вдохновленный этим воспоминанием, — примечай за мной. Ежели я остановлюсь, не подходи ко мне. Проходи мимо меня, не подавая виду. Что надо, я скажу на лету. Понял? Ну, сыпь в пивную.

Сообщники расстались. Оставшись один, Козырь стал ломать голову над тем, как ему проследить Бесшумных, оставаясь в то же время незамеченным. Судьба, очевидно, благоприятствовала злодейским замыслам шайки. Козырь вышел в коридор позвать горничную, чтобы распорядиться об обеде, В то же самое время дверь соседнего номера, в котором Сенька хозяйничал прошлой ночью, отворилась, и в коридоре показался Савелий Петрович Бесшумных. На нем были бешмет, подбитый мехом, и бобровая шапка. Он запер дверь номера и громко, во весь голос, крикнул:

— Луша, иди возьми ключ. Я сейчас ухожу.

Для Семена стало очевидным, что человек в бешмете и бобровой шапке именно тот, который ему нужен. Он посторонился слегка, чтобы дать дорогу Бесшумных, впиваясь внимательным взглядом в фигуру последнего. Ничего не подозревающая жертва коварных замыслов пошла к выходу, а Семен поспешил одеться. Подняв воротник и захватив с собой на всякий случай накладную бороду и револьвер, Козырь вышел из номера и, крикнув на ходу горничной, что он уходит до вечера, пустился в преследование своей жертвы. День был ясный и морозный. Не похоже было на последние дни масленицы. Бесшумных опередил своего преследователя всего на несколько сажен, так как задержался в сенях номеров, рассматривая афиши.

— Ну-ка, в добрый час! Вывози, кривая! — подумал Козырь, спускаясь с крыльца.

В то же время дверь пивной заскрипела блоком и вместе с клубами теплого воздуха выпустила громадную фигуру в оленьей дохе. Это был Филька. Травля началась. Бесшумных беспечно шел, насвистывая веселый мотивчик, глядя на встречавшихся ему открытым, добродушным взглядом. Ему, конечно, и в голову не приходило, что здесь, в этом большом и незнакомом городе, где порок и преступление свили себе порочное гнездо, кто-нибудь мог следить за ним, следить для того, чтобы вырвать его тайну.

Он был в самом хорошем расположении духа. Вчерашняя ночь, проведенная под гостеприимной кровлей Гудовича, отчасти за игорным столом, отчасти в обществе очаровательной панны Ядвиги, оставила самые приятные воспоминания. Компаньоны, руководствуясь известным расчетом, на первый раз пощадили его и уже дали возможность выиграть несколько десятков рублей, чтобы Бесшумных, воротясь в свой номер, не заметил ничего подозрительного.

Дойдя до угла переулка, выходя из него на большую улицу, Бесшумных в нерешительности постоял несколько минут и повернул направо. Импровизированные сыщики держались на почтительном расстоянии, но не выпускали его из вида.

Глава XXXVI По следам жертвы

Несмотря на сравнительно ранний час, на Почтамтской царило праздничное оживление. Среди шумной толпы гуляющих высокая и крепкая фигура Бесшумных была видна издалека, так что преследование его не представляло большой трудности. Козырь на перекрестке улиц слегка замедлил шаг, чтобы дать пройти Фильке. Когда тот поравнялся с ним, Козырь односложно, глядя в сторону, уронил:

— Переходи на тот тротуар.

Сам он прошел вперед, не спуская глаз с бобровой шапки, заметно выделявшейся среди толпы.