Человек в стене

Он задумался. Интересно, как выглядит изнутри человеческое тело? Он видел это только по телевизору. В передаче, где одной женщине разрезали живот и достали оттуда внутренности. Это был просто склизкий комок разных органов, липкое кошмарное месиво. Однако скелеты всегда вызывали у Вэ восторг. Он хотел бы увидеть настоящие ребра и ту полость в груди, которую они ограничивают, полость, напоминающую потаенную пещеру, которая ждет своего исследователя.

* * *

Когда Альва села в постели, солнце еще не взошло. Но она все равно полностью проснулась и пошла в кухню налить себе воды.

Ночью ей снился сон. Она до сих пор ощущала в теле его отголоски, хоть и не могла припомнить, что именно в нем происходило. Может, ей снился папа? Или это бабушка пыталась вступить с ней в контакт, чтобы что-то ей рассказать?

И в Ваньиной комнате, и у Эббы с Санной все было тихо. Альва взяла в прихожей телефон. Она набирала папин номер, и сердце билось в груди в два раза быстрее. Пройдет всего несколько секунд, и он ответит своим хриплым усталым голосом, который она узнала бы в толпе среди сотен других голосов. Но вместо этого снова включилась голосовая почта. Альва положила телефон на место.

Она стиснула зубы так крепко, что заболела голова. Потом она подняла взгляд и увидела в вазочке на кухонном столе Ваньин кошелек.

Альва подошла к холодильнику и сделала себе бутерброд. Пока она ела, ее взгляд оставался прикован к кошельку, он притягивал, словно магнит. Девочка протянула руку, коснулась кожи, и ее будто током ударило. Она отпрянула.

Альва подумала об их старом доме. Папа, наверное, там. Где ему еще быть? Ей всего-то и нужно добраться до дома, и тогда она сможет повидаться с папой.

«Ах ты, маленький тролль!» — скажет он ей, и обнимет, и положит свою большую руку ей на голову, и потреплет по волосам.

Она может отправиться на вокзал и купить билет в одном из этих серых автоматов, чтобы никто из кассиров не спросил, куда это маленькая девочка собралась ехать без сопровождающих. Альва вообразила, как идет по слою сверкающего инея, покрывающего черный асфальт на платформе. К обеду она доберется до Лудвики, а там пересядет на автобус. Тот повезет ее мимо пиццерии и большого синего здания, которое Ванья всегда называла уродливым. Потом они проедут молодежный клуб, куда она ходила целый семестр, пока папа не дал ей ключи от дома. Ванья хотела, чтобы она продолжала посещать клуб и подружилась там с кем-нибудь, но папа понял, что дома ей лучше. Маршрут автобуса проходит мимо старого супермаркета, где они делали покупки и где Альва каждую субботу выбирала конфеты. На этой дороге ей знаком каждый куст, каждый фонарный столб. А вдруг город уже изменился до неузнаваемости? Прошло совсем немного времени, но ведь всякое бывает.

Она выйдет из автобуса у бассейна и пойдет по узкой улочке вдоль домов. А там всего лишь останется свернуть налево сразу за домом Холмстремов, миновать подстриженные розовые кусты, которые стоят голыми в свежевыпавшем снегу, и флагшток херра Берга с развевающимся на ветру тросом… И все, и можно будет забраться папе на колени. Всего несколько шагов, и он откроет дверь и крикнет: «Привет, мой маленький тролль!»

Альва вскочила так быстро, что чуть не уронила стул, ухитрившись подхватить его в последний момент и не дать ему грохнуться на пол. Затем она очистила свою тарелку и начала приготовления. Надела джинсы со свитером и вытащила из шкафа рюкзак, чтобы упаковать туда запасные штаны с носками и еще один свитер. В последнюю очередь она положила энциклопедию. Прежде чем выйти из комнаты, она запихала под одеяло несколько подушек и выключила свет.

Девочка прислушалась, тихо ли в комнате Ваньи, но все еще спали, поэтому она вернулась в кухню и взяла кошелек. Достала оттуда кредитку и сунула себе в карман. Пин-код она знала наизусть, не зря же видела столько раз, как Ванья набирает его в магазинах.

Альва как раз собиралась положить кошелек обратно, когда заметила клочок бумаги, торчащий из какого-то отделения. Она осторожно вытащила его и положила на стол. На плотной бумаге с неровно оторванными краями черными чернилами был записан незнакомый девочке номер телефона, а рядом угловатым Ваньиным почерком с нажимом выведено имя «Томас».

Она некоторое время посидела с клочком бумаги в руке. Теперь стало ясно, что мать не рассказывает всего. Альву трясло от ярости. Она снова сходила за телефоном и дрожащими пальцами набрала номер.

Раздалось три гудка, прежде чем высокий мужской голос ответил:

— Тюрьма Вестервик Норра, слушаю вас.

Альва молча рухнула на стул.

— Алло? — сказал мужчина.

Альва прочистила горло и проговорила:

— Куда я звоню?

— Это тюрьма Вестервик Норра. Кто вам нужен?

— Э-э, не знаю, — пробормотала Альва, — наверное, Томас Вярн… — и шепотом добавила: — Только я не знаю, там он или нет.

Ей было слышно, как человек на том конце нажимает клавиши.