Человек в трех измерениях

Про человека массы Шопенгауэр говорил, что есть существа, относительно которых не понимаешь, как они умудряются ходить на двух ногах, хотя сам по себе этот факт еще ни о чем не говорит. Существует настоящая бездна между людьми, писал он, которые пользуются своей головой лишь в качестве брюха, т. е. орудия, приноровленного к целям воли, и теми в высшей степени редкими и немногочисленными людьми, которые имеют мужество утверждать, что голова слишком хороша для этого: она предназначена для других целей. Эти люди поистине благородные, это настоящая аристократия мира, в то время как прочие – крепостные[54].

Масса – реально существующий слой людей, все более распространяющийся и увеличивающийся, затрагивающий все остальные слои общества. Сейчас нет ни одного человека, в той или иной степени не причастного массе. Мы люди массы в той степени, в какой каждый из нас является естественным человеком, в какой нас побеждают наши животные страсти и наклонности, в какой мы живем, «не приходя в сознание», т. е. автоматически, инстинктивно – спим, в буквальном смысле слова; в той мере, в какой мы боимся власти, не решаемся на своевольный поступок, а если решаемся, то чаще всего не просчитываем его последствий и терпим поражение. В этом смысле многие революционеры и бунтари – также представители массы. Они, как правило, руководствуются навязанной им утопией, которую не подвергают критическому анализу. Они не знают, что с ними будет завтра, но уверены в своих знаниях о том, как будут жить люди через пятьдесят или сто лет.

Каких бы высот интеллектуального и нравственного развития ни достигал человек, большую часть жизни он живет как человек массовый, руководствующийся капризами, страхами, суевериями, потаканием своим слабостям, полный преувеличенного мнения о собственной значимости.

Масса определяет ныне культуру и историю человечества. Массовый человек уверовал в свою способность и призвание покорять, усовершенствовать, одухотворять мир. Отсюда слепая, благодушно-оптимистическая вера в непрерывный умственный и нравственный прогресс, в возможность осуществления «царства Божия» на земле, отсюда и бездуховный, плоско-рационалистический гуманизм, выдвигавший, как правило, голословные оптимистические лозунги типа «человек добр по своей природе», т. е. у массы осуществление нравственных ценностей совпадает с удовлетворением их субъективных природных влечений. Но как быть, если стремление к добру и стремление к удовлетворению земных желаний, жажда власти и безграничной свободы не совпадают? Обожествление человека в его природном существе необходимо приводит к аморализму, нигилизму: человек как неограниченный самодержец является хозяином и над своей моралью.

Просто человек – это животное, просто люди – это стадо. Человек всегда силится быть человеком, просто так, автоматически, человек не рождается и не живет. Он не может быть автоматом добродетели, он должен каждый раз сам для себя решать, что такое добро и зло, сам искать смысл своего существования, сам стремиться к таким сверхчеловеческим целям, чтобы в результате осуществлялись цели общечеловеческие. «В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше сострадание относится к “твари в человеке”, к тому, что должно быть сформовано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать?»[55]

Власть всегда стремилась вывести породу людей, ей соответствующую, особенно ярко это проявлялось там, где власть сама была порождением стада, где масса приходила к власти. В ХХ в. это происходило в двух странах – Германии и России. И результат был впечатляющим. В России была попытка, продолжавшаяся семьдесят лет, создать особый антропологический тип – «советский человек». Власть, опираясь на древнюю российскую традицию подавления личности, неуважения к человеку, отсутствие демократических свобод, апатию и равнодушие народа, постоянно формировала, выковывала, порождала советского человека, стремилась к тому, чтобы «советское» в нем стало его второй, истинной природой. За эти годы появился человек, который мало чего хотел: не хотел работать, не хотел много зарабатывать (ибо для этого нужно стать хорошим специалистом), не хотел богатства, власти, известности. Сформировался бюрократический управленческий слой начальников, вытравивших из себя все человеческие качества. Сформировалась разного рода идеологическая и культурно-литературная обслуга этой структуры.

Есть набор сущностных определений феномена «советский человек».