— Тем не менее я благодарю вас, — слегка поклонился Чилдэн.
Тот поклонился в ответ.
— Люди, сделавшие это, — продолжил Чилдэн, — гордые американские мастера. И я — на их стороне. Поэтому предположить, что все мы будем польщены оттого, что наша работа может быть применена для подобных целей, это предположение — оскорбительно для нас. И я требую извинений.
Невероятно затянувшееся молчание.
Поль внимательно глядел на него. Его брови поползли наверх, губы чуть дрогнули. Он что же, улыбается?
— Я требую, — сказал Чилдэн. Ничего больше он сказать не мог. И не надо, хватит. Оставалось только ждать.
Ничего не происходило.
«Ну помоги, пожалуйста, помоги мне! — взмолился он. — Помоги…»
— Простите мне мое неуместное высокомерие, — произнес наконец японец, протягивая руку.
— Все в порядке, — ответил Чилдэн.
Они обменялись рукопожатием.
Спокойствие снизошло в душу Чилдэна. «Я прошел через это, — понял он. — Все позади. Слава Богу, он не оставил меня в нужный момент. В другое время все могло выйти иначе. Смог бы я еще раз рискнуть? Смог бы поступить так, как поступил? Вряд ли».
Ему стало грустно. Ну вот, на одно-единственное мгновение выплыл на поверхность жизни, сумел освободиться от навязанного ему, сумел стать свободным.
«Жизнь коротка, — вздохнул он. — А искусство или все ему подобное на нее не похоже — знай себе уходит в бесконечность, извиваясь, как белое бетонное шоссе. Извилистая дорога, и никак ее не выпрямишь, как ни старайся. Я все еще тут, но больше медлить нельзя. Надо идти дальше».
Он положил в карман пиджака коробочку с брошкой фирмы «Ювелирные изделия ЭДФРЭНК» и вышел на улицу.
ГЛAВA XII
— Мистер Тагоми, — сообщил Рэймси, — к вам мистер Ятабе.
Посторонился и дал дорогу невысокому сухопарому старику.
— Рад познакомиться с вами лично, — произнес Тагоми, вставая навстречу гостю и протягивая ему руку.
Легкая, почти невесомая старческая ладошка сухо легла в его руку. Тагоми лишь слегка пожал ее и тут же отпустил. «Надеюсь, ничего не сломал», — подумал он. Затем оглядел пожилого господина и нашел его весьма приятным. Несомненно, в нем еще сохранился твердый и ясный дух. Ни малейших признаков стариковской расслабленности. Прекрасный образчик сохранившихся древних традиций. Трудно себе представить лучшую манеру держаться для стариков… и тут только он осознал, что перед ним стоит не кто иной, как генерал Тедеки, бывший глава Имперского Штаба.
Мистер Тагоми низко поклонился.
— Генерал… — почти беззвучно прошептали губы.
— Где же третья сторона? — осведомился генерал.
— Сейчас прибудет, — ответил Тагоми. — Я позвонил ему лично, в отель.
В голове у Тагоми словно бомба разорвалась, и он никак не мог прийти в себя или хотя бы окончательно распрямиться после поклона.
Генерал сел на предложенный ему стул, который пододвинул ему Рэймси, не понявший, кто этот старик, и державшийся с ним вежливо, но и только. Мистер Тагоми в нерешительности устроился на стуле напротив генерала.
— Мы теряем время, — сказал тот. — Жаль, но что поделать.
— Да, — кивнул мистер Тагоми.
В молчании прошло минут десять.
— Простите, сэр, — сообразил наконец Рэймси. — Если я вам не нужен, то пойду.
— Чаю? — осведомился Тагоми у генерала.
— Нет, сэр.
— Сэр, — продолжил Тагоми, — признаюсь, мне не по себе. В этой встрече мне мерещится оттенок чего-то зловещего.
Генерал согласно наклонил голову.
— Мистер Бэйнс, которого я встретил и которого принимал у себя, — принялся рассказывать Тагоми, — сообщил о себе, что он швед. Однако же при обнаружении некоторых деталей создалось впечатление, что он скорее некий высокопоставленный немец, занимающийся неизвестным родом деятельности. Заговорил я об этом потому, что…
— Продолжайте.
— Благодарю вас, генерал. Судя по всему, то лихорадочное состояние, в котором пребывал последнее время мистер Бэйнс — о чем я могу судить по его телефонным звонкам, — находится в связи с теми политическими переменами, которые имеют место в Рейхе… — Тагоми не стал говорить о том, что сам генерал не прибыл в установленные сроки.
— Сэр, — легко усмехнулся генерал, — это вы уже гадаете, а не сообщаете факты.
Странно, но замечание не показалось Тагоми обидным: генерал увещевал его скорее по-отечески. Ни злости, ни осуждения в живых глазах гостя не было.
— Сэр, — продолжал Тагоми. — В таком случае мое присутствие на этой встрече является лишь способом отвлечь внимание немецких агентов?
— Разумеется, — кивнул генерал. — Мы стараемся поддерживать определенную легенду. Мистер Бэйнс представляет концерн «Тор-Ам» из Стокгольма, частный бизнесмен. А я — Шиниро Ятабе.
«А я — Тагоми, — вздохнул Тагоми. — Ив этом-то моя роль».