Читаем Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении полностью

С помощью подобных исследований когнитивных искажений животному можно задать вопрос о том, какой жизненный опыт и какие условия содержания влияют на его восприятие мира. Факторы, способствующие более оптимистическому настрою, можно считать связанными с позитивными эмоциями и способными значительно повысить качество жизни. К настоящему времени исследования проведены прежде всего на млекопитающих и птицах. Так, обогащение среды у макак-резусов, свиней и скворцов настраивает их оптимистично, в то время как одиночное содержание собак ведет к пессимизму. Скворцы со стереотипными движениями более пессимистичны, чем их сородичи без этого расстройства. И что уж вовсе не удивительно, клеймение коров очень быстро делает их пессимистами.

Эмоции

Эмоции животных — одна из самых актуальных, самых захватывающих, но и самых трудных тем биологии поведения. В настоящее время большинство специалистов склонны согласиться с тем, что животные, в особенности позвоночные, обладают эмоциями, которые можно исследовать естественно-научными методами. Существенная причина этого: часть мозга, которая у человека отвечает за производство эмоций, то есть лимбическая система, — очень старая структура, имевшаяся у наших предков до того, как они стали людьми, и имеющаяся у всех млекопитающих, в принципе и у всех позвоночных. Чтобы вызвать базовые эмоции, у человека и у животного активируются идентичные нервные пути. Медиаторы, при помощи которых взаимодействуют нервные клетки, также идентичны, и гены, которые включаются или не включаются, чтобы регулировать эмоциональные состояния, опять-таки одни и те же.

Это поразительное совпадение вплоть до малейших деталей можно показать прежде всего на примере двух наиболее изученных эмоций: страха и тревоги. В случае конкретной опасности, если, например, человек или обезьяна внезапно замечает змею, либо мышь или крыса столкнется с кошкой, запускается целый каскад эмоций, который ни в чем не различается у разных видов — сердце начинает колотиться, дыхание становится глубже, идет выброс гормонов стресса, все внимание обращается на опасность, а мышцы лица образуют типичное выражение испуга. На уровне мозга активируются одни и те же участки у всех животных, как, например, миндалевидное тело, и даже на микроскопическом уровне, который охватывает нейроны, синапсы, медиаторы и гены, происходят одни и те же процессы. При такой общности кажется вполне логичным допустить, что животное и человек в ситуациях опасности чувствуют одни и те же эмоции, а именно — страх!

Подтверждает это и действие определенных медикаментов, которые одинаково воздействуют на нейронные центры в мозге, отвечающие за страх, и приводят у всех видов к сходным изменениям в поведении. Люди, принимающие анксиолитики — вещества, снижающие уровень страха, становятся смелее и легче идут на риск. Если такие лекарства давать мышам и крысам, то зверьки отваживаются выходить на открытые, незащищенные светлые участки, которых они обычно избегают. Стимулирующие страх вещества заставляют их забиваться в укрытия. На людей такие вещества тоже действуют. Сходное воздействие этих препаратов на активность мозга и поведение у животных и человека позволяет предположить, что и саму эмоцию страха те и другие испытывают одинаково.

Страх и тревога — лишь один пример из списка человеческих эмоций. Радость, скорбь, отвращение, раздражение, разочарование, ревность, стыд, гордость или сожаление и многое другое — все эти состояния души известны каждому из нас. Один из частых и очень спорных вопросов заключается в том, каждая ли из эмоций, известных у человека, имеет свой аналог у «нечеловеческих» млекопитающих. Как мы уже видели, при страхе и тревоге можно сослаться на сравнимый с нашим нервный механизм. Однако о том, как именно мозг производит большинство других эмоций, известно очень мало.

Чтобы все-таки сделать вывод в отношении других эмоций, за животными наблюдают в таких ситуациях, в которых мы точно знали бы, какие именно действия стал бы предпринимать на месте животного человек и какие эмоции он испытывал бы. Если животные в такой ситуации демонстрируют сходное поведение, то из этого обычно делается вывод, что и эмоции они испытывают такие же. Так, например, разочарование люди чувствуют в тех случаях, если что-то хорошее, чего они ожидали, не происходит. Частое следствие этого — агрессия. Очень сходная зависимость была выявлена у различных видов животных. Например, голуби, крысы и обезьянки саймири выучили: каждый раз, когда зажигается лампочка, нужно нажать на рычаг. Это действие поощряется угощением. Однако если угощение после нажатия рычага не появляется, то животные всех трех видов проявляют резкую агрессию, причем направлена она на то, что в данный момент будет рядом, будь то стенка клетки, кормушка или сородич. Так что разочарование, как и страх, и тревога, принадлежит, скорее всего, к тем эмоциям, которые животные испытывают сходно с нами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Болезни собак
Болезни собак

Незаразные болезни среди собак имеют значительное распространение. До самого последнего времени специального руководства по болезням собак не имелось. Ветеринарным специалистам приходилось пользоваться главным образом переводной литературой, которой было явно недостаточно и к тому же она устарела по своему содержанию (методам исследований и лечения) и не отвечает современным требованиям к подобного рода руководствам. Предлагаемое читателю руководство является первым оригинальным трудом на русском языке по вопросу болезней собак (незаразных). В данной книге на основе опыта работ целого ряда клиник сделана попытка объединить имеющийся материал.    

Василий Романович Тарасов , Елена Ивановна Липина , Леонид Георгиевич Уткин , Лидия Васильевна Панышева

Домашние животные / Ветеринария / Зоология / Дом и досуг / Образование и наука
Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете
Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете

Брайан Хэйр, исследователь собаки, эволюционный антрополог, основатель Duke Canine Cognition Center, и Ванесса Вудс предлагают совершенно новое понимание интеллекта собаки и внутреннего мира наших самых умных домашних животных.За последние 10 лет мы узнали о собачьем интеллекте больше, чем за прошлое столетие. Прорывы в когнитивистике, введенной впервые Брайаном Хэйром, доказали, что у собак есть своего рода способность для общения с людьми совершенно уникальная в животном мире.Ошеломляющее открытие Брайана Хэйра — как собаки себя одомашнили более 40 000 лет назад. Они стали намного больше похожи на человеческих младенцев, чем на своих предков — волков. Приручение дало собакам совершенно новый вид интеллекта. Это открытие меняет наше представление о собаках и их дрессировке.

Брайан Хэйр , Ванесса Вудс

Зоология / Образование и наука