Человек внутри

Авроре совсем полегчало, и она бегала по траве, искрящейся от росы, и кружилась с нарядными мотыльками.

Вокруг корабля суетились члены команды. Спиной к густым облакам стоял Родион и с печалью смотрел вдаль, точно ожидал кого-то.

Лёша подошёл к Китину и дёрнул его весело за длинный рукав. Димитрий поспешил уйти, не выслушав объяснений.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, что ты уплыл.

– Куда я мог уплыть? Никуда, пока не исполню свою мечту и немножко вашу.

– Вася ведь попрощался с тобой! Я решил, что тебе не так важно полететь на планету, что ты изменил мнение.

– На Понт, – с гордостью проговорил Лёша. – Мы полетим на Понт вместе.

– Неужели Никита заговорил с тобой вновь! – засиял Родион, лаская Аврору.

– Да, и вот ещё что, – замялся мальчик. – Вася меня оставил в какой-то секретной комнатушке, бросил Аврору. Вы на него зла не держите, он не стоит того.

Родион вдруг улыбнулся нежно, грусть в его глазах пропала, будто её никогда там и не было.

– Да за что мне держать? Он, конечно, удивил меня, но я не сержусь на него.

Он наклонился Лёше и шепнул очень тихо:

– Если говорить по секрету, то я не собирался с ним лететь. Ни за что на свете!

Лёша улыбнулся и также спросил шёпотом:

– Можно мы возьмём Аврору?

– Мы часто запускали животных в космос, поэтому у нас осталось много маленьких костюмов и скафандров.

Как только все приготовления были завершены, и подошло время надевать скафандры и садиться на корабль, Лёша попросил у Васи отдать его сумку. Ловкий сделал вид, будто между ними ничего не происходит и произнёс наигранным тоном, полным сочувствия:

– Ты потерял вещи? Ну как же так? Как ты отправишься домой?

– Пока никак. Я лечу с Родионом и точка.

Вася удивился настолько, что ему сделалось плохо. У него кругом пошла голова, и он спросил не без доли злости:

– Но ты же хотел уйти? Родя, что с ним, и почему он такой внезапный? Ай-яй-яй, кажется, что всё решено.

– Решено. Ты остаёшься, – ответил Родион.

– Но ведь…

Китин не дал ему договорить и продолжил серьёзно, буравя недобрым взглядом Васю:

– Остаёшься и больше нам не мешаешь! Ты с самого начала хотел, чтобы Лёша остался, а ты полетел. Нельзя было по-человечески попросить или хотя бы не бросать его в мрачную комнату? Что, если бы он не выбрался, не встретился с Авророй? Ты бы убил их ради себя. И что-то мне подсказывает, что это именно ты воровал инструменты.

– Подавись своим блокнотом, – прошипел Вася и кинул сумку мальчику под ноги.

Ловкий рассвирепел, он одним ударом повалил Родиона и Лёшу и бросился на корабль, но его почему-то не остановили.

– Они с ним заодно?

Родион не произнёс и слова, он подал знак той части команды, которая должна была быть с ним на корабле с самого начала, и они кинулись влезать скафандры. Лёша застегнул костюм на Авроре, справился впопыхах сам.

Вася спустился в кабину пилотов, вцепился в руль и, заскрипев зубами, повернулся к охране, которая бежала его скручивать. Димитрий сшиб Ловкого из кресла. Они закричали что-то бессвязное, покатились по полу, дубася свирепо друг друга кулаками. У обоих летели искры из глаз, и кабина крутилась беспокойно, как хомячье колесо. То утихал, то вновь поднимался шум металла, и уши резали яростные вопли. Родион мельком глянул на Васю, на его горькие слёзы и отвернулся. Постанывая приглушённо от боли, Ловкий наконец поднялся и без прежнего сопротивления покорился судьбе, несмотря на своё несогласие. Он был подавлен, шатался туда-сюда и плакал сильнее, чем когда-либо в жизни.

Нельзя было медлить ни минуты.

Аврора, не привыкшая ещё к одежде, просилась к Лёше на руки. Когда охрана вела разочарованного Васю наружу, она завыла на него по-волчьи и задумала укусить, но её оттащил Родион.

– Не бесись, всё хорошо, – успокаивал Аврору Лёша. – Теперь точно всё хорошо.

Ловкий протянул правую ладонь к мальчику и одними губами попросил прощения.

Он ушёл, не оборачиваясь, краснея не столько от слёз, сколько от стыда, а ему кричали вслед, что он урод. Молчали лишь Родион и Лёша, но не потому, что они были настолько вежливыми, что знать не знали грубых слов, а потому что думали иначе.

Команда убралась. Вот-вот собирался стартануть корабль.

Лёша ждал затаив дыхание, когда же наступит шесть сорок и считал секунды с нетерпением и страхом. Аврора прижимала уши и хвост и плакала, уже тоскуя о земном солнце.

Когда же заревел двигатель и Лёша обнял Аврору, то не почувствовал ничего, кроме резко нахлынувшей эйфории, граничащей с ужасом. Он задрожал в кресле, закричал тонко, что не хочет лететь. Было слишком поздно. В иллюминаторе голубизна сменилась синевой. После замерцала чернота, произошёл немыслимый по времени скачок, и закипели мозги. На людей пролился свет.

Лёша первым увидел планету, мимо которой они летели. Это был не Понт, а другая планета с таким же красным пятном, как у Юпитера, но только в три раза больше и темнее.

– Господи, – еле вымолвила самая молодая женщина из команды и упала с сиденья, когда корабль ощутимо тряхануло. Она ударилась носом, и у неё пошла кровь.