Человек за бортом

Другие ребята схватили его, но Майн сопротивлялся со страшной силой, крича: «Я на вас пожалуюсь! Вы не даете мне пойти к врачу!» Он отчаянно взывал к первому помощнику капитана. Через некоторое время он успокоился. Потом неожиданно, когда за ним никто не смотрел, вскочил на ноги и патетически произнес: «Теперь я пошел к капитану!» Он громко захохотал, прыгнул за борт шлюпки и исчез в волнах. Больше мы его не видели. Потом это же началось с Питером Фредериксом. «Я сбегаю на твиндек к стюарду,— сказал он и поднялся. — Хочу достать что-нибудь попить». Он согнулся и стал искать пробку в днище шлюпки. Питер думал, что он в душевой на «Памире». Вдруг он отчаянно закричал: «Смотрите! Здесь все затопило, нужно вынуть пробки и спустить воду». Через несколько секунд он бросился за борт. Ганс Георг Вирт, сидевший в шлюпке у планширя, схватил Фредерикса за плечо, но не удержал его. «В тот момент я почувствовал прикосновение смерти»,— вспоминал после Вирт. Когда погиб Фредерикс, в шлюпке нас осталось всего шесть человек...».

Спор вокруг морской воды разгорелся после происшествия с лейтенантом ВВС США Джоном Смитом, самолет которого был сбит японцами в Тихом океане в июле 1943 года. Летчик оказался один на одноместном надувном плоту в районе Гуадалканала. Стояла страшная жара, воды у Смита не было, его мучила жажда, он опускал руку в воду, прикладывал ее к губам, но пить не решался, так как слышал, что человеку пить морскую воду нельзя. Позже он писал: «Вдруг рядом с плотом я увидел морскую птицу.

Она качалась на волнах и пила морскую воду. От этого я едва не сошел с ума. Это было выше моего понимания: почему птица, существо, у которого кровь теплая, как и у человека, может пить морскую воду, а я нет? Я достал свой «Кольт», прицелился и убил птицу, извлек ее из воды и, как зоолог, начал исследовать. Я пытался проследить путь движения воды от клюва до желудка. На стенках кишок я обнаружил слой жира. Может быть, это своего рода фильтр, который обезвреживает морскую воду,— подумал я и решил, что смогу ее пить, если добавлю немного птичьего жира».

Смит начал пить морскую воду, но у него началась тошнота. Она прекратилась, как только он проглотил несколько кусочков жира. В течение 5 дней он выпивал (вместе с жиром) по две пинты морской воды в сутки. Через 20 дней его подобрал американский военный транспорт. Он чувствовал себя вполне нормально. Рапорт летчика произвел в медицинских кругах США подлинную сенсацию. Еще бы — 20 дней без пресной воды!

Известно, что морская вода помогла выжить и советскому молодому флотскому врачу Павлу Ересько во время Великой Отечественной войны. Когда наша армия оставляла осажденный фашистами Севастополь, он с несколькими ранеными моряками на шлюпке ушел в море. У них было несколько фляг воды и немного хлеба. Раненые умирали один за другим. Врач остался один. Ему удалось убить десяток морских птиц. В день он делал несколько глотков морской воды. Через 37 дней шлюпку выбросило на берег Турции. В ней был один живой человек — Павел Ересько. Пережив плен и фашистский концлагерь, он вернулся на родину. До конца своих дней он работал хирургом в госпитале города Николаева.

Спор между сторонниками и противниками морской воды продолжался. Кто осмелится выступить против приговора, вынесенного десятками поколений людей? Но такой человек нашелся. Это был врач из Марселя Ален Бомбар. Он заявил: «Обвинение против морской воды — клевета. Приговор нужно отменить. Морская вода — не враг, а союзник потерпевших кораблекрушение. Лучший шанс спастись — не брезговать морской водой».

Изучив многочисленные случаи морских катастроф, Бомбар пришел к выводу: «Жертвы легендарных

кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха». Чтобы доказать, что главным оружием человека в борьбе с морской стихией является мужество, сила воли и уверенность в себе, он провел рискованный эксперимент. На маленькой надувной резиновой шлюпке, названной «Еретик», Бомбар 19 октября 1952 года вышел из Лас-Палмаса на Канарских островах в открытый океан и взял курс на Америку. На крайний случай у него имелся аварийный «НЗ», к которому он не притронулся. Других каких-либо запасов воды и пищи у него не было; 65 суток, полных опасностей и лишений, он пил морскую воду, сок, выжатый из рыб, и дождевую воду, которую ему удавалось собрать. Он питался пойманной рыбой и планктоном. «Если считать со времени своего отплытия,— писал Бомбар,— то в течение четырнадцати суток я утолял жажду морской водой». С честью выдержав все испытания, 23 декабря 1952 года он ступил на берег острова Барбадос.