Человек за столом

– Нет, я думаю о том, что мне страшно, хотя я уже давно не боюсь. Осталось только одно самое сильное чувство. Однажды появившись, оно уже не исчезнет, сколько бы времени не прошло.

– Расскажи мне о нем, – попросила девушка.

– Как мне рассказать тебе то, на что еще не придумано слов? Их попросту недостаточно. Великое множество людей отчаянно старалось передать свое чувство, порождая совершенно безумные шедевры искусства, лишь потому, что слов для этого уже не хватало. Они использовали звуки, образы, цвета и многое другое, лишь бы найти подходящий способ самовыражения. Испытывали ли они удовлетворение от своих творений? Приобрело ли в их руках то самое чувство свою истинную форму? Не знаю. Сейчас ты еще можешь не понимать, о чем я говорю. Однако нет причин печалиться. Даже уничтожив все творения до единого, человеку не сбежать от него. Чувство настигнет тебя.

– Ты говоришь о любви?

Человек за столом с трудом подавил смешок.

– Звучит почти что пошло. Но для тебя это может и так. Чувство это Чувство. Любовь лишь форма. Это… нет, я же говорю, не найдутся подходящие слова. Способность человека радоваться и страдать одновременно, удивительная двойственность, нет, даже не тройственность – бесчисленность нашей натуры. Это смесь, которая порой сдавливает наши внутренности по ночам, без всякого физического воздействия, но заставляет ощущать это давление так ясно. Боли нет, но тебе хочется закрыть ладонью рот, хоть ты и знаешь, что крик все равно не вырвется, потому что сам не уверен, что хочешь кричать. Губы беззвучно шепчут «спасите…», но так, чтобы никто никогда не услышал. Потому что ты не хочешь быть спасенным.

– Поэтично, – девушка тряхнула головой, убирая с лица спадающие волосы. – Хоть и несколько сумбурно. Я могу не понимать до конца, о чем ты говоришь, но похоже это причиняет тебе боль и так же доставляет удовольствие. В этом есть что-то извращенное.

– Боль и наслаждение неразрывно связаны в человеческой натуре. Даже за сами ощущения удовольствия и боли отвечает один участок мозга. Мы так устроены. Из-за связи противоположностей возникает это чувство терзаний и сомнений. Мы постоянно вынуждены делать выбор, какой своей части отдать предпочтение, хотя правильного ответа попросту не существует. Хах, непримиримость с самим собой. Это представляется мне ироничным.

– Значит, ты тоже не можешь сделать выбор?

– Не могу, – согласился человек за столом. – Иногда мне кажется, что я его уже сделал, но пройдет день, месяц, год или лишь несколько мгновений и все меняется. Я не уверен в том, что было вчера и в том, что случится завтра. Кто-то думает, что человек меняется в течение своей жизни и в какой-то мере это действительно так. Однако мне кажется, что все возможные грани личности заложены в нас изначально. Жизнь определяет только в какой момент следует раскрыть ту или иную грань. У Бодлера есть такие строки: «Пощечина я и щека, И рана, и удар булатом Рука, раздробленная катом, И я же – катова рука!» Потому что каждый из нас несет в себе и палача и жертву. И получает удовольствие от самоистязания.

Девушка приблизилась к самому лицу собеседника и несколько секунд смотрела в его глаза.

– Ты самый одинокий человек из всех, что я встречала. Рядом с тобой мне становится страшно. Это пугает и притягивает одновременно. Хотела бы я знать, что сделало тебя таким.

– Это не тот вопрос, на который я могу дать ответ, – покачал головой человек за столом. – Мое место здесь, за этим столом. В этом моя суть и моя судьба, независимо от моих желаний. Меняются собеседники, вместе с ними меняются и грани личности, но неизменен стол и человек за ним.

– Я хочу увидеть, – попросила девушка. – Прежде чем я уйду, покажи мне настоящего себя. Пожалуйста.

Человек устало выдохнул. Он задумчиво посмотрел на свои руки. Пальцы неравномерно подрагивали. Это страх. Нельзя отказывать тому, кто просит. Каждый раз он обещает себе, что это происходит в последний раз, в последний раз он показывает свою боль. Человек до хруста сжал и разжал кулаки. Дрожь прекратилась. Он медленно поднял взгляд. Настоящий взгляд. С глухим стуком стул за спиной девушки упал. Человек остался один.

Страх бывает осознанным и иррациональным. Я боюсь точно так же, как и другие, но мой страх осознан. Я знаю, чего я боюсь. Однако обычной смелости бывает недостаточно, чтобы принять то, чего не понимаешь. И все же в глубине души, я опять надеялся…

Люди не садятся за мой стол просто так. Я не даю им ответов, но и не отпускаю с пустыми руками. Мне есть чем поделиться с людьми и что от них взять. Каждая беседа пробуждает утерянную память. Постепенно я вспоминаю, зачем я здесь. Но как долго мне еще ждать?

– То есть с тобой можно поговорить? – спросил развязного вида парень. – Прям серьезно?

– Ну, можно и несерьезно, – пожал плечами человек за столом. – В шутку так сказать. Присаживайся.

– Надо сказать, ты довольно странный тип. На старого пердуна вроде еще не тянешь, но каким-то схожим душком отдает от тебя. Давай-ка сразу определимся, если ты здесь, чтобы расчесывать за долгую жизнь, то я сразу пойду.