Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Даже Марк Туллий Цицерон, постоянно оттачивавший свой и без того острый, как жало кинжала, язык буквально обо все, что только можно, не поскупился на похвалы покорителю «косматой» Галлии (под чьим искусным командованием и не менее искусным пером прославился, в конце концов, в глазах как современников, так и потомства родной брат знаменитого оратора). «Отец Отечества» со свойственной ему меткостью охарактеризовал «фронтовые сводки» Цезаря, ставшие крайне эффективным пропагандистским материалом, всемерно рекламировавшим личность «потомка Венеры» и его славные деяния в «варварских» галльских землях римским читателям всех социальных слоев и прослоек (умевшим читать или, по крайней мере, слушать чтение своих грамотных сограждан), короче — «Записки о галльской войне» Гая Юлия — всего четырьмя латинскими словами: «nudi, rеcti еt vеnusti», то есть назвал их «голыми (неприкрашенными), прямыми (простыми) и (все же) прелестными»: «Записки, им (Цезарем — В. А.) сочиненные, заслуживают высшей похвалы: в них есть нагая простота и прелесть» (Светоний. «Божественный Юлий»).

Как уже говорилось выше, Цезарь вел свой «журнал боевых действий» не ретроспективно, не «задним числом», не с отдаленной временной дистанции. В самый разгар боевой страды он находил время диктовать скрибам свою версию только что происшедших событий. Причем проконсул так торопился с изложением все новых фактов, что даже поручил написать отчет о событиях предыдущего года войны своему легату и адъютанту Авлу Гирцию (или же Гиртию). Сам же Гай Юлий завершил «Записки» описанием «подлинного» окончания войны — покорения крепости Алезии.

Гая Юлий, разумеется, не все писал «по памяти». Наверняка, у Цезаря имелись под рукой и «предварительные заготовки», поскольку он, конечно, регулярно отчитывался перед сенатом, отправляя в Рим «информационные бюллетени» о своих военных операциях, да и сам наверняка столь же регулярно получал доклады, рапорты и донесения от своих легатов. И все эти материалы были, несомненно, не только объективными в описании военных действий. Наряду с чисто военными аспектами, они, вне всякого сомнения, содержали и определенные пропагандистские нюансы.

Но главной причиной написания Цезарем этой увлекательной даже для современных читателей (а что уж там говорить о его современниках!) книги было вполне понятное и очевидное намерение создать себе надежное и убедительное алиби, способное защитить проконсула от обвинений, упреков и критики со стороны его позеленевших от зависти недругов, ревниво следивших из Рима за успехами Гая Юлия где-то там, на краю Экумены. Эти обвинения, упреки и критика были направлены, прежде всего, против наращивания Цезарем своей личной власти в ущерб интересам государства, против неоправданного и ненужного (с точки зрения непрошеных защитников государственных интересов) затягивания кампании и расширения зоны военных походов, против излишнего применения силы (или, если угодно — насилия), а также (и, может быть — в первую очередь) против нарушения договоров и вероломства, допущенного Цезарем по отношению к послам и заложникам.

Нельзя сказать, чтобы Цезарь оправдывался, отрицая все эти возведенные на него обвинения, на страницах своего «журнала боевых действий» — для этого он был слишком искусным тактиком и прожженным политиком. Напротив, он излагает ход событий ровным, сухим и деловитым слогом, так сказать, заранее исключающим саму возможность хоть на йоту усомниться в достоверности его версии происшедшего. Он мастерски манипулирует читателем, создавая у того впечатление, что сохраняет всегда и во всем объективность. Можно было бы назвать это хитрой, удачной уловкой автора «Записок». Но это больше чем просто уловка. Это — поистине гениальный ход поистине гениального демагога.