Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Трубач Цезаря подал сигнал к битве. Лучники Цезаря обстреляли боевых слонов республиканцев, приведя их в панику. Под градом стрел «республиканские» слоны бросились назад и принялись топтать свою пехоту. Слоны «помпеянского» левого фланга атаковали центр войска Цезаря, где столкнулись с Пятым легионом Жаворонков (Алауда). Отборный легион Гая Юлия доблестно отразил атаку серых гигантов. Именно за этот коллективный подвиг «слоноборцев» из Пятого (повторивших, в приливе «массового героизма», индивидуальный подвиг предка-«слоноборца» своего «дукса», за который этот отважный предок получил якобы прозвище «Цезарь»), знамя легиона Жаворонков было впоследствии украшено изображением слона (к чьему пунийскому или же мавританскому названию — «цеза» или «цезай» — Гай Юлий Цезарь возводил свой «когномен»). После потери своих боевых слонов Цецилий Метелл Сципион (возможно, придавший этому событию символический смысл — ведь слон был эмблемой рода Метеллов, и тесть Помпея даже отчеканил в Африке монеты с изображением слона) приказал трубить отступление. Конница Цезаря обошла вражеские боевые порядки, разгромила все три укрепленных лагеря «помпеянцев» и обратила их в в бегство. Союзные Сципиону войска царя Юбы бежали с поля боя, чем и завершилась битва при Тапсе.

Такова одна из версий хода сражения, пожалуй, наиболее распространенная. По другой версии, легионеры Гая Юлия на правом крыле, не дожидаясь приказа своего «дукса», заставили трубача самовольно подать сигнал к началу сражения, хотя еще не все войска выстроились в боевой порядок.

Слон — эмблема рода Метеллов — на монете Цецилия Метелла Сципиона

Согласно сообщениям некоторых источников, сам Цезарь на этот раз не руководил сражением из-за случившегося с ним припадка падучей болезни, и был укрыт своими людьми в лагерной башне. Эти сообщения вполне могут иметь пропагандистский характер, призванный объяснить и оправдать в глазах «римского сената и народа» достаточно хаотичный характер действий легионеров Гая Юлия в битве при Тапсе. Отсутствие Цезаря на поле брани одновременно как бы снимало с него и ответственность за чудовищную «кровавую баню», устроенную «цезарианцами» своим противникам-республиканцам, после взятия приступом всех трех укрепленных «помпеянских» лагерей. Такая беспощадная в стиле Суллы и Мария, жестокость (по отношению к согражданам) явно не вязалась с усердно провозглашаемой и пропагандируемой на все лады диктатором концепцией «клементии», и потому было даже неплохо иметь повод и возможность возложить ответственность за действия, ставящие под сомнение милосердие великодушного Цезаря, его «милость к падшим», на других, на его «нерадивых подчиненных». Хотя, с другой стороны, вполне возможно, что Гай Юлий в самом деле не сумел или оказался не в силах обуздать кровожадность своих разбушевавшихся вояк, стремившихся раз и навсегда покончить с неприятелем в этой последней битве слишком затянувшейся междоусобицы (в пользу данного предположения говорит и факт самовольного, не дожидаясь приказа, вступления «контрактников» Цезаря в битву). Им просто надоело воевать, и потому они превратились в диких зверей, не дававших никакой пощады своим согражданам и братьям, говорящим на той же латыни, что и они сами. Десять тысяч воинов-республиканцев, окруженных на холме, были беспощадно перерезаны, забиты, словно скот на бойне, своими римскими согражданами…

Цецилий Метелл Сципион, каким-то чудом уцелевший в братоубийственной резне, спасся бегством, но только для того, чтобы несколько месяцев спустя потерпеть очередное поражение, на этот раз — в морском бою у (Г)иппона-Регия, и умереть смертью, достойной римского нобиля.

Как бы то ни было, важнейшее сражение гражданской войны было выиграно «контрактниками» Цезаря (с ним или без него — неважно). А за стенами Утики — последнего оплота римской «свободы» и республики — ждал своей участи «помпеянский» гарнизон во главе с непримиримым Марком Порцием Катоном.

11. О Катоне и Антикатоне

Одержав решительную победу в генеральном полевом сражении, решившем судьбу римской Африки и вассального Нумидийского царства, Гай Юлий возобновил осаду Тапса, и в скором времени город был взят. Затем Цезарь во главе четырех легионов и всей своей конницы двинулся на Утику. «Потомок Венеры» очень надеялся взять Катона живьем. Но Марк Порций не пожелал доставить диктатору этого удовольствия. Незадолго до появления «цезарианцев» под стенами Утики, старый недруг Цезаря, получивший известие о поражении армии «помпеянцев» при Тапсе, закололся, рекомендовав предварительно своим еще уцелевшим к тому времени соратникам примириться с победителем. Вот так! С одной стороны: «Умираю, но не сдаюсь!», с другой: «Сила солому ломит…»