Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Как известно, в честь побежденных гимнов не слагают, сказок о них не рассказывают, песен о них не поют. Имена побежденных — увы! — предаются забвению, память об их деяниях уносится ветрами времени. Однако сохранились глухие упоминания о созданном пиратами в период, наступивший после войн Рима с Понтом, своего рода государстве (или, по крайней мере, квазигосударстве). Власть пиратов прочно утвердилась на острове Крит и в приморских городах Киликии (вопреки всем усилиям Сервилия Исаврика, Цезаря и других отважных «ромулидов»). Пираты регулярно взимали дань с целых приморских областей. На своих быстроходных кораблях, значительно более легких и мореходных, чем тяжелые и неповоротливые римские биремы и триремы[51], пираты, словно призраки, внезапно появлялись как бы ниоткуда, убивали, грабили, брали в плен, жгли — и снова исчезали без следа «в тумане моря голубом» на крыльях ветра, только что принесшего их из необозримых морских далей. Со временем они настолько обнаглели, что среди бела дня напали на порт самого «Вечного Города» — Остию в устье Тибра — после чего, покинув родную и союзную им водную стихию, высадились на берег и принялись разбойничать на, казалось бы, безопасных римских дорогах, где пиратам было чем поживиться (именно в силу того, что эти дороги считались безопасными). Превратившись из морских разбойников в «разбойников с большой дороги» (в полном смысле слова)…

Утверждают, что на территории пиратского квазигосударства, или «непризнанной республики» (используя современный политический лексикон), процветали изящные искусства, поэзия, драматургия, да и благосостоянию «пиратских подданных» могли бы позавидовать жители «нормальных» государств. Действительно ли дело обстояло таким образом — известно разве что богу Меркурию, римскому аналогу греческого Гермеса, покровителю торговцев и воров…

С течением времени пиратская республика (или пиратские республики — согласно некоторым источникам, их было несколько) стали представлять для Рима все более серьезную опасность. Ибо пираты явно обладали гораздо лучшими навыками кораблевождения и более высоким мастерством морского боя, чем римские «морские орлы». Не таким уж «нашим» оказалось, на поверку, для «всегда победоносных» (главным образом — на суше) римлян Внутреннее море. Вся средиземноморская торговля была поставлена дерзкими и неуловимыми пиратами под угрозу. В Италии росла дороговизна. Подскочили цены на многие товары, прежде всего — на основной продукт питания широких масс италийского населения — зерно (своего хлеба в Италии уже не хватало, вся надежда была на привозной).

Перегрузка товара с морского судна на речное

И лишь после того, как римский полководец Гней Помпей по прозвищу Великий, «герой восточных походов», победитель Митридата, получил под свое командование пятьсот кораблей, римлянам удалось справиться с докучавшими им морскими разбойниками, решить коренным образом пиратскую проблему. Но это случилось уже после того, как молодой Цезарь отправился в плавание на остров Родос учиться красноречию у Аполлония, сына Молона. Не подфартило Гаю Юлию. Он оказался не в то время не в том месте…

Корабль с Цезарем на борту, державший курс на Родос, был захвачен киликийскими пиратами близ острова Фармакуссы. И там случилось то, о чем можно прочитать в любой хрестоматии по истории Древнего Рима. Пираты потребовали с «потомка Венеры» выкуп, оценив его голову в двадцать талантов — сумму, немалую, по тем временам. Один серебряный талант равнялся шести тысячам римских денариев. Один денарий (символом которого была латинская литера «Х», означавшая также цифру «10», поскольку в денарии первоначально содержалось десять медных ассов) равнялся четырем сестерциям.

Римский денарий (динарий)