Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь (СИ)

Алиса расслабляется, глубоко дышит, осматривает внутренним взором библиотеку. Полки книг, самая разная литература: механика, техника, биология, химия, анатомия, медицина, художественные произведения, справочники, разговорники. Электронный архив, если нет в печатном виде. Ощущение, будто здесь филиал Библиотеки Конгресса, только книги не скучные политические. Мягкая мебель, обязательно мягкая, чтобы сесть удобнее и читать. Широкий диван, три кресла. Ей нравится то, что стоит в самом дальнем углу, ближе к окну, оно достаточно большое, чтобы лечь поперёк, устроив на подлокотниках голову и ноги. Мягкий ковёр под ногами, здесь везде мягкие ковры и полы с подогревом, можно свернуться клубком и уснуть. Что ещё? Окно, точно. Огромное, во всю стену, зеркальное, когда ты видишь, что происходит снаружи, а тебя не видят. Точечные светильники в стенах, декоративные канделябры, картины, светлые стены. Раскрытая книга на животе, мягкое кресло, запах чая с лимоном и персикового зефира. Сластёна.

Взгляд настигает ожидаемо внезапно, бьет по всем нервам тревогой с такой силой, что только многолетняя выдержка позволяет сохранить внешнее спокойствие. В книгах часто пишут: “Она почувствовала на себе испепеляющий взгляд” и прочее в этом же духе. Как эксперт в области Взглядов Алиса могла сказать точно: если вы не видите глаз собеседника, то вы точно не сможете даже представить, как именно он на вас смотрит. Поэтому она не могла угадать намерения смотрящего. До недавнего времени она думала, что всё не так плохо, что за ней действительно следят, и рано или поздно неизвестный себя выдаст. А может это и не человек вовсе, может какие-нибудь новые средства слежения, микрокамеры или жучки из научно-фантастических книг…

Нужно запомнить – шизофрения перешла в более глубокую стадию: неожиданно её лба коснулись чьи-то холодные ладони, провели по бровям, чуть задели ресницы. Ничего, даже ожидаемого тепла живого тела. Только холодные пальцы, осторожно, можно сказать, что нежно касающиеся кожи. Но когда Алиса резко распахивает глаза в надежде поймать шпиона, то видит лишь потолок библиотеки. И так продолжается уже не один день. Она протягивает руку к интеркому и набирает по памяти телефон частного психиатра. Нужно записаться на приём. И не приведи Господь кому-нибудь об этом узнать. Самое главное – ничего никому не говорить. Лучше, как и считала мама, держать всё в себе, затолкать глубже, ещё глубже, чем раньше.

“Я хочу отдохнуть от себя. От своих постоянных сомнений, страхов, заморочек, фантастических мыслей и воспоминаний. Хочу выйти из своей больной головы”, - в книге было опубликовано последнее письмо одного из больных шизофренией. Человек написал его перед тем, как выброситься из окна. Алиса выдыхает. Именно это и является её горячим желанием. Не покончить с собой, нет. Выйти из своей больной головы.

Расставив книги по полкам, она выходит в коридор, чтобы тут же наткнутся на безумную картину, которая мгновенно ставит под сомнение её собственную шизофрению. Поминутно оглядываясь и прислушиваясь, по коридору крался Стив. Крался. Стив. Стив Роджерс, бравый Капитан Америка, который мог легко деморализовать армию противника одним своим взглядом (или обтягивающим костюмом), крался по коридору как нашкодивший мальчика, ожидающий пока разгневанные родители хотя бы немного успокоятся.

- Стив? Стив, всё хорошо? – с сомнением глядя на запуганного мужчину, спросила Ал.

- Дааа… Всё в порядке… Не обращай внимания…

- Я всегда думала, что давать туманные намёки и совершать странные поступки – моя прерогатива. Ты отбираешь мой хлеб, - для показательности она качнула тарелкой с оставшимися на ней пирожными.

- Я сделал глупость… - затравленно признался он, взяв с тарелки сладость.

- Хорошо, продолжай.

- Мы с Наташей были на кухне. И я сказал, что она в последнее время стала чуть больше кушать… А она расстроилась, потом начала на меня ругаться, похоже, что на русском языке, потому что я ничего не понял, а потом расплакалась и заперлась в своей комнате. Что делать?

Алиса вздохнула, отдала напуганному Капитану остатки своего чая и пошла к Наташе. Шизофрения, бред преследования, лечение… Вселенная, ты не должна так шутить!

Если вы не видите в этой главе смысла, то скорее всего так и есть(( Я в кризисе

========== Глава 5. ==========

Мэри Маккини всегда знала, что её будущая профессия будет связана с психологией. Она любила людей, любила жизнь и хотела сделать этот мир куда лучше, чем он был. Начиная свою практику в учреждении для душевнобольных в богом забытом городишке, к тридцати годам она перебралась в одну из частных клиник Нью-Йорка и вкусила все прелести своего возраста. У неё была небольшая квартирка с видом на Гудзон, любимый человек, две собаки и рыбки в аквариуме.