Чем черт не шутит

– Я понятия не имею, что за процессы протекают в голове у полковника Малинина. Для меня он непредсказуем, как концовка романа Агаты Кристи. Но в этот раз я бы рискнул высказать предположение. Малинин пытается убедить тебя в том, что его совершенно не интересует, что за секрет украл Челин у святош, когда работал в Райском институте высоких технологий. Вместе с тем он наглядно продемонстрировал, что твоя жизнь находится под угрозой из-за той информации, что, возможно, у тебя имеется. Ты должен был понять, что самый простой и разумный способ избавиться не только от проблем, но и от наемных убийц – это передать ему все, что у тебя есть.

– Я отдал ему труп и бумажник с мелочью.

– Малинин недооценил тебя.

– А по-моему, Анс, это ты переоцениваешь полковника. Если бы ему было что-то от меня нужно, он не стал бы разыгрывать передо мной представления. За мной явились бы двое терминаторов в сером, и я бы сам не заметил, как оказался бы в подвале на Лубянке.

– Теперь ты сам себя недооцениваешь, – улыбнулся Гамигин. – У тебя два гражданства. Если вдруг с тобой что-то случится, я обращусь в дипломатическое представительство Ада. И заодно подскажу, где тебя следует искать. Это не шутки, Дима. Ад никогда не бросает своих граждан в беде. Поэтому и Малинину приходится играть по новым правилам.

– Артист из него, прямо скажем, никудышный.

– Однако ж тебя он сумел провести.

– Только потому, что я совершенно не был к этому готов… Вообще-то он неплохо все рассчитал. Заявился ко мне в несусветную рань. Я спал меньше часа и почти ничего не соображал. Я и сейчас держусь только на той таблетке, которой он же меня угостил.

– Препарат «два-двенадцать»?

– Ты слышал про него?

– Да. Эффективен и безвреден. Если не злоупотреблять. Действует около суток. Но потом тебя вырубит часов эдак на десять-двенадцать.

Я усмехнулся.

– Значит, на то, чтобы закрыть дело, у нас около двадцати часов.

Глава 24

В дверь позвонили.

Я положил ладонь на рукоятку пистолета.

– Это всего лишь клиент, – сказал Анс.

– Клиенты обычно сначала звонят по телефону, – возразил я.

– Ну, тогда это Лоя. Забывшая ключи.

Я не стал напоминать Ансу, что Лоя еще ни разу не забывала и не теряла ключи.

– Я открою, – сказал я.

Анс постучал пальцем по углу стоявшего передо мной монитора.

Черт возьми, черт был прав!

Я вывел на экран изображение с камеры внешнего наблюдения.

Перед дверью стоял парень лет двадцати трех, в очках с круглой металлической оправой, как у Джона Леннона, похожий на последователя одной из неортодоксальных религий, собирающего пожертвования на строительство храма Неба, Солнца и Земли. Или Собора Всеобщего Счастья. Не принципиально. Главное, что у них была объединяющая, всеобъемлющая и простая, как советский пятак, цель. На парне были широченные, бесформенные штаны неопределенно-грязного цвета, концы штанин волочились по полу, так что не было видно, была ли у него на ногах обувь. В общем, я бы не удивился, если бы сей странный тип оказался босым, как Лев Толстой в период тяжелейшего маразма. Кроме штанов, на нем было еще длинное, крепко потрепанное пончо; такое носил Клинт Иствуд в годы процветания итальянского вестерна. Удобная, кстати, одежка для киллеров и асассинов – рук не видно, а навешать на себя можно целый арсенал. Понимаете, к чему это я? На голове у парня мятая шляпа с обвисшими полями; как будто он сам ее сшил из куска дерюги, которой до этого мыл пол.

Я повернул экран, чтобы Анс тоже смог полюбоваться на это создание.

Гамигин пренебрежительно цокнул языком – он не хотел верить в то, что парень мог оказаться наемным убийцей.

Но и на человека, решившего обратиться к услугам частного сыскного агентства, он тоже не тянул.

Парень выпростал руку из-под пончо и снова нажал на кнопку звонка.

Я поднялся со стула и пошел к двери.

Анс развернулся в кресле и вытянул ноги. Я спиной чувствовал его насмешливый взгляд.

Ну, и черт с ним! Пусть считает меня параноиком. Зато я живой параноик.

Гамигину почти удалось убедить меня в том, что утреннее нападение было инсценировано полковником Малининым. Ну, хорошо. Пусть так и будет. Только, что если он решит еще раз меня припугнуть? Более эффективно, чем с помощью акустического ружья? Да и Зыренко рядом со мной не было. Кто прикроет от выстрела?

А?

Не слышу ответа…

Вот то-то и оно.

Я подошел к двери, прижался плечом к косяку, достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя, поднял стволом вверх и нажал кнопку переговорника.

– Назовите себя, пожалуйста, – произнес я зловещим полушепотом.

Ответ последовал незамедлительно:

– Цигель.

– Простите?

– Цигель! – громче произнес парень за дверью.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Вы спросили – я ответил. Цигель – это моя фамилия. Игорь Цигель. Цигель Игорь Генрихович. Мне нужен Каштаков. Дмитрий Алексеевич Каштаков. Тут у вас на двери написано «Каштаков, Гамигин и Розье». Так что, если Каштакова нет, мне и Гамигин сгодится. На крайний случай – Розье. Да, пускай будет Розье. Мне, в общем, без разницы…

– Вам назначено?

– Ну, вроде того.

Я бросил вопросительный взгляд на Гамигина.