Чем выше (СИ)

Ухо крепче сжал ладонь девочки. Наконец, они шли в схорон Ухо. Да, и с этим ему пришлось набраться терпения. Пока в семье Пятерни собрали девочку, пока нашлось подходящее время... Им всё время что-то мешало. То Ухо отправляли на далёкую охоту. Никогда раньше такого не было! А тут - Большая Рука не может обойтись без какого-то чужака!! То вдруг, срочно потребуются особые силки. И кроме Молчуньи, конечно, некому их сплести! И так до бесконечности. Ясно было - делается всё возможное, чтобы оттянуть переход девочки в схорон Ухо. Никто, от кого это зависит, не хотел, по своим причинам, чтобы они были вместе. Но терпения и упорства Ухо было не занимать. А что касается причин - его они не интересовали. У него было достаточно своих собственных желаний и планов. Делится ими ни с кем, Ухо не собирался. Но те, кто попытается ему помешать. Дальше Ухо запрещал себе думать. Он ещё мал. Надо подождать, набраться сил.

Ухо очень старался, чтобы Девочке было с ним хорошо. Лучше, чем в семье Пятерни. Но как же трудно, почти невозможно было этого добиться! Целыми днями, а, иногда и по нескольку дней Ухо занимали то на охоте, то в дальних вылазках-разведках. И тогда девочка возвращалась в схорон Пятерни. Там всегда были ей рады. Баловали, помогали, если надо, чинить одежду Ухо, со слезами отправляли обратно. Обязательно давали с собой еду. Молчунья была по настоящему хорошей девочкой с добрым, отзывчивым сердцем. Она жалела Ухо, всегда, чтобы ни случилось, с радостной улыбкой встречала его. Никогда не спорила и старалась, чем только могла, облегчить ему жизнь. А жилось Ухо ох, как непросто. Конечно, сравнить с тем, что ему пришлось пережить и вытерпеть у Старухи то, что приходилось ему преодолевать здесь, было невозможно. Всё, чем надеялись сломить Ухо, только закаляло его, утверждало в желании добиться самостоятельности, ни от кого не зависеть. А отправить Молчунью обратно, назад к Пятерне? Нет уж! Он стерпит. Бывало и похуже. Ухо надеялся, что с каждым, проведённым, вопреки всему вместе, днём крепнет его связь с девочкой. В конце концов? и Большой Палец, и Пятерня, и - кто-то там, в Совете Мужей - поймут, что им суждено быть вместе.

Один сезон сменял другой. Незаметно для себя Ухо перестал тяготиться жизнью с Большерукими. Новые навыки и умения давали ему возможность ближе познакомиться с некоторыми из них, их жизнью, обычаями, предпочтениями. Он почти не уставал, хотя работал не меньше, а, иногда, и больше прежнего. Его готовность в любой ситуации помочь, прийти на помощь из чужака и изгоя превратили Ухо в авторитетного, незаменимого человека. И, о чудо! У него появилось свободное время! Время, которое Ухо мог всецело посвятить девочке. Молчунья - он с трудом привыкал к этому странному набору звуков, из которого было составлено её здешнее имя - тоже менялась. Она росла, развивалась. Ухо был удивлён, обескуражен, не хотел поверить в это, когда, вдруг, обнаружил рядом с собой почти незнакомого человека! Да, девочка любила его, была благодарна и преданна. Но, Молчунья успела привязаться, полюбить, чувствовала благодарность и к семье Пятерни. У неё появились подружки-сверстницы, свои желания, свои секреты, своя жизнь. С горечью и страхом понял Ухо, что не всегда в этой новой жизни девочки было место и для него.

Преданность и любовь - к кому она больше? Как-то задумался Ухо. Углубляться в размышления об этом было совершенно бессмысленно и очень больно. Оставалось надеяться, что в "нужное время" девочка сделает правильный выбор. Это он сохранил ей жизнь. Привёл сюда. Преданность и благодарность - вот его помощники.

Пока, к радости Ухо, "нужное время" не наступило, но случались разные вещи, происходили разные события. То хорошие, то - плохие. Это Ухо их так разделял для себя. А, значит, и для девочки.

Хорошим было то, что Ухо уже очень хорошо, и не было нужды это скрывать, говорил на языке Большеруких, познакомился со всеми жителями не только их селения, но и ещё нескольких, в которых они жили. Ухо научился определять разных зверей и птиц не только по их "шумам". Теперь он мог и глазами читать оставленные ими видимые следы. С обонянием у него, по-прежнему, было не очень хорошо. Но глаза привыкли к более яркому свету, меньше болели и слезились. Большой Палец продолжал опекать Ухо. Понять, почему он это делает, и определить хорошо это для него или нет, Ухо не мог. Он продолжал слушать все, до которых мог дотянуться, разговоры Большеруких, но ответа на свои вопросы так и не нашёл.

Что ещё? Девочка очень выросла. Стала почти одного роста с Ухо. Она окрепла. Кожа её чуть огрубела и потемнела. Если бы не прозрачные глаза и светлые волосы, её можно было бы принять за одну из девочек Большеруких. Так же, как и Ухо, она перестала бояться яркого света. Хотя, как и он, предпочитала сумерки. Всегда и со всеми милая и приветливая, девочка стала прекрасной рукодельницей и хозяйкой. В их скромном схороне царил порядок. Когда бы Ухо ни возвращался домой, его всегда ждала радостная улыбка, вкусная еда.