Чемодан, револьвер и расческа

Минаков постучался в дверь, тюремщик оттянул засов и выпустил посетителя. Кузьмин схватился руками за решетку, и зарычал от злости, смотря вслед уходящему полицейскому.

Гвоздёв и старые друзья с Лубянки

Стабров с нарочито умным видом достал коленкоровую тетрадь и карандаш, и принялся что-то записывать. Вернее, так казалось со стороны. На самом деле он просто рисовал деревья и полицейские фуражки. Последним опусом моряка стал миноносец «Страшный», такое памятное место его службы во флоте . Волны, бьющиемя в волнорез, полубак с пушкой, две трубы и пара торпедных аппаратов, вышло всё неплохо, как ему показалось. Его последнее место службы. Он грустно вздохнул.

Именно последнее, а не крайнее. С его контузией и ранением во время войны на корабли Императорского Военно-Морского флота путь ему был закрыт. Но теперь, правда, голова болела меньше, кружилась совсем нечасто, и в обморок он больше не падал. Так что надежда вернуться служить на флот оставалась. Ну, может, года через три.

Но вот вошёл и взволнованный Гвоздёв, смотревший с восторгом на Стаброва и Девяткина.

– Ну чего, Еремей! Общаешься со старыми друзьями с Лубянки? – сходу спросил полицейский чиновник.

Полицейский возчик с деланным недоумением воззрился на начальство, и поправил ремень с медной бляхой. Сделал паренек грустное оицо и заговорил:

– Нет Андрей Сергеевич. Разве можно-с? Там есть истинные Savage, а я с пониманием, что служащему сыскной полиции там появляться немочно.

– Дикари, слышь, Девяткин! – развеселился Сергей Петрович.

– Что делать? Живём среди монстров…– грустно заметил полицейский извозчик.

Тут рассмеялись уже двое начальников. Решительно, Гвоздёв их смог удивить.

– Поручение к тебе Еремей. Вот, возьми три рубля на чайную и трамвай. Поедешь на Лубянку, разговоришься с теми, про которых ты знаешь, что они в наводчиках у преступного элемента.

– Сроду с такими не знался, – сделал вид, что разобиделся, Гвоздёв.

– Ничего, опять подружишься. Так вот, скажешь им, но не сразу, а как напьётесь, что Щёголев Пётр разбился на Таганке, и отвезли его в Яузскую больницу. Жив, но пострадал не сильно, лечится. Ну, придумаешь что. И вот , запоминай- в возке Щёголева НИЧЕГО НЕ БЫЛО найдено. Второе. Ты, именно ты, Еремей, ездил на квартиру разбившегося Петра, и передал деньги за жильё. Вот, здесь написан и адрес: улица Большие Каменщики, дом одиннадцатый. Запомнил?

– Большие Каменщики, дом одиннадцать. Я дожен арестовать кого? – с надеждой спросил кучер, – ну, злодеев там, на Лубянке? Револьвер дадите?

– Не стоит, – нагнал холода Стабров, – Только с умом поговорить надо. Человек, которого мы не знаем, должен у тебя пытаться вызнать, что ты знаешь о Щёголеве. Но не ты перед ними будешь соловьём разливаться. Понял, Гвоздёв?

– Как не понять, ваше благородие…

– Значит, понял. Главное, будь умён и осторожен. Завтра тебя ждёт чайная на Лубянке. На тебя одна надежда, – проговорил Стабров, – ты уж расстарайся.

Гвоздёв вышел из кабинета, и в коридоре увидел спешащего к начальству Минакова. На ходу помошник вытер платком лицо.

– Ну что, Александр Владимирович, что там с задержанным в полицейской части? – спросил полицейский чиновник своего подчиненного.

– Видно, мастеровой, зовут его Кузьмин Андрей Петрович. По кожевенной части трудится. Мол, не знается ни с кем, а только вместе работает с ними, в одной мастерской. Где они обретаются и ведать не ведает. Сидеть ему ещё несколько дней. Так что не выдал своих дружков наш драчун.

– Ничего, Минаков. Понадеемся мы на господина Гвоздёва. В засаде на квартире будете, брать злодеев непременно живыми. Подберите толковых полицейских, одному на такое дело идти нельзя. И вам надо с двумя городовыми выдвигаться на позицию в дом на Таганке, улицу Большие Каменщики, 11. Будьте осторожны, не вздумайте геройствовать.

Свидание с Шириным. Рассказ полового

Стабров прогуливался в засыпанном снегом сквере рядом с Каланчевской площадью. Слышны были оглушительные гудки паровозов, и здесь. как и в романах Жюля Верна, путешественники отправлялись в дальние – предальние края, что бы увиеть нечто важное и интересное, или просто по будничным делам. Сергей Петрович уезжать сегодня не собирался, он же попросту ожидал своего информатора, господина Николая Ширина, скорее, по юности лет, просто Кольку. Необходимо было всё узнать о этом заведении, гостинице, где во убит Пантелеев, так сказать изнутри. А тут помощь Ширина была бы просто бесценна, раз Николай знал всех работников гостиниц и постоялых дворов у Трёх Вокзалов.

Было довольно холодно, и в ботинках чувствительно мёрзли ноги на этой красивой заснеженой дорожке. Сергей Петрович смотрел на свои следы, отпечатавшиеся здесь уже по третьему разу. Он сделал уже три полных круга, и возвратился сюда опять. Полицейский достал морской хронометр из кармана, однако время не спешило и не опаздывало, а было заранее оговорено для контактов с его информатором.