Чемодан, револьвер и расческа

– Позвоним сами, в наши застенки. Поднимаемся ко мне, Девяткин.

Полицейский чиновник поудобнее устроился в служебном кресле, даже ноги вытянул и только тогда поднял трубку.

– Дежурный? Степан Игнатьевич, пусть доставят ко мне арестованного Щёголева, – говорил он в трубку, затем аккуратно положил её на рожки телефонного аппарата, – Сейчас, Андрей Сергеевич. Ну что, как думаете, расскажет чего дельного ваш подопечный?

– Да откуда же мне знать?

– Вот дела! Да вы у барышни вашей, медиума, попросите, может, она с усопшими поговорит. Или картишки Екатерина Александровна как раскинет, так сразу всё и раскроется.

– Это надо в ашрам ехать. Там ваши друзья, Самарасвати Чандра и Виджай Сингх из ашрама Краса Востока мигом на все ваши вопросы ответят.

– Да они скорее живую воду найдут и Обитель Девяти неизвестных обнаружат. Но давайте-ка к делу, – заметил Сергей Петрович.

Тут как раз двое городовых привели кучера Щёголева, усадили на сиденье.

Кандалы были на руках и ногах несчастного, так что сбежать подозреваемый не смог бы, даже если и захотел. Был кучер грустен и невесел. Присаживаясь, грустно звякнул железом и воззрился на полицейских.

– Говорю же, не убивал я, – грустно и по слогам повторил Щёголев.

– Расскажите мне про тот день, кучер. А главное, что случилось после девяти часов по полудни.

– Ну с утра пил я водку. Вечером надо было выезжать …

***

Петр Щёголев с усилием свесил ноги с топчана, но голову свою не мог поднять с ватной подушки, это оказалась потруднее слабой воли кучера. Вчера ведь клялся сам себе, что не станет пить больше, чем пол бутылки. А дело распитием закончилось полной бутылки беленькой. Голова несчастного болела и совершенно перевешивала остальную часть тела.

– Вставай давай . Твой выезд уже сейчас, – заявил старший здесь, Никита Кузьмич.

– Уже иду Кузьмич, иду…

И вправду, смог с трудом встать и пойти умыться, долго поливал своё лицо из бронзового крана, а потом вытер вафельным полотенцем. Глянул в зеркало – и сразу отпрянул, перепугавшись.

На него смотрел незнакомый субъект со встрепанными волосами, с небритым одутловатым лицом, с красными, как у рака, глазами. Он нагнулся, выпил холодной водички, и все попало на старые дрожжи. Вчерашняя водка громко говорила о себе , его ощутимо качало на ветру, но он оделся и пошёл запрягать коня.

Он ехал по улице, освещенной фонарями, мимо бойкого места, как вдруг дворник гостиницы, размахивая руками, его остановил. В возок сел подозрительный субъект в неплохом пальто, в бурках и чемоданом из кожи крокодила.

– На Таганку гони, – сказал пассажир, – два рубля даю.

– Хорошо, – громко ответил извочик, и подумав добавил, – Барин!

Лошадка шустро тащила возок по улицам Москвы. Было темно, но фонари разгоняли черноту ночи. Встречались лишь единичные прохожие, но вот, на углу Щёголев увидел четверых городовых, рассматриваюших его возок.

– Далеко ещё? – спросил извозчик пассажира.

Но сидевшего купца с чемоданом на сиденье не было, но лежали две серебряные рублёвые монеты. Пётр остановил лошадь, забрал денежки, счастливо улыбнулся, поправляя тулуп. Магазин «Водка» призывал своей вывеской, но он был закрыт до утра. Но, любимый трактир на Лубянке работал не прерываясь на ночь!

***

– То есть этот господин сел в ваш возок у этого дома на Каланчевской улице около десяти вечера? Именно в это время?

– Точно так, господин полицейский.

– И он оставил два рубля?

– Именно так. Расплатился, всё честь по- чести получилось. Насчёт чемодана, и тем более, револьвера… Не знал, не заметил… пьяный был. Увидел два рубля, да и обрадовался. Опять в кабак, да рупь с полтиной там и оставил.

– И человек сошёл, увидев полицейских? – терпеливо допрашивал Стабров дальше.

Щёголев кивнул головой, с надеждой смотрел на полицейского начальника. Извозчик ёрзал на табурете, не зная, что и думать.

Стабров тоже переглянулся с Девяткиным, и кажется, начальник и подчиненный поняли друг друга.

– Уведите его!

– Куда, ваше благородь?

– В одиночную Щёголев, в одиночную. И чай ему принесите. С лимоном. Да пару пышек.

– Понял, – ответил совсем не понимая начальника, конвоир.

Сергей Петрович дождался, пока конвой уведёт задержанного, и картинно развёл руки перед Девяткиным

– Что думаете, Андрей Сергеевич?

– Так кто его знает? Но, наш преступник, верно запомнил лицо Щёголева, извозчика нашего…

– Так он же придёт на Биржу Извозчиков, на Лубянку и станет разыскивать Извозчика под нумером 5-25! Согласны, Девяткин? – торжествовал полицейский чиновник.

– Позвать Ерёму?

– Посылать его нельзя, хотя, надо подумать… Никто с ним говорить не станет, но, это если не в кабаке. А Щёголева посылать опасно, неизвестный может убить нашего выпивоху. С Гвоздёвым надо переговорить, – всё же решился наконец, Стабров, – Но сначала – получить добро на розыск у шефа.

Минаков в полиции