Чемодан, револьвер и расческа

И дал даухривенный, добрый человек. Только вот лицо было шарфом замотано, словно у него зуб болел. У меня с неделю тоже болел, – оживился дворник,– так я тёплой водой с солью полоскал. Быстро, знаете ли, помогло. Я ему и извозчика помог поймать. Но ванька тотли пьяный был, то ли только проснулся. Ну а где ж их в Москве, трезвых найдёшь? Не Париж небось.

– Так ты и в Париже бывал?

– Так господа говорят, – чуть обиделся дворник.– небось врать не станут.

– А номер извозчика не запомнил? – и не надеясь на удачу, спросил полицейский.

– Так…Подождите…– призадумался Ильич, – точно! 5-25!

– И считать умеешь?

– Так срочную служил. Там и писать и считать научили.

– Спасибо, Матвей Ильич. За труды, – и положил перед новым знакомым жёлтую рублёвую бумажку, – и вот ещё…– рядом оказалась и коробка папирос, – Спасибо. Пойду я.

***

На козлах сидел и скучал Еремей, нахлобучив башлык поглубже, что бы голова не стыла. Фуражка, конечно, штука красивая, но не в зимний мороз. В возке ждали Минакова Девяткин, фотограф и городовой. По тротуару неторопливо прогуливался Стабров, поглядывая на часы . Но вот, покинул убежище дворника Минаков, и полицейский чиновник быстро пошёл навстречу своему сотруднику.

– Здесь говорите, Александр Владимирович. Девяткину потом расскажем, а другим это знать ни к чему.

Минаков подробно доложил начальнику, тот подробно всё записал в свою книжечку, особенно номер извозчика. И при упоминании 5-25 от дворника, был обрадован.

– Превосходно. Меня Еремей домой завезёт, уже верно, шеф рвёт и мечет. А вы, Александр Владимирович, позвоните в ту полицейскую часть, насчёт этого громилы. Завтра же туда и поедете. А мы нашего пскопского извозчика Пётра Щёголева допросим. Пойдёмте, наши сотрудники замёрзли, уже ждут нас в возке, скучают.

Китайский обед

Еремей остановился у служебного дома сыскной полиции на Большом Каретном, кивнул стоявшему рядом городовому. Этот полицейский, стоявший на углу улицы, олицетворял просто незыблемый порядок в Российской империи. Основательный, немногословный, выглядевший очень сильным и уверенным в себе. Положительно, очень колоритный человек.

– Гаврилыч, привет! – весело поздоровался Стабров с дворником.

Тот отвлёкся от наиважнейшей работы- метёлкой чистил дорожку к дому, привычно поправил значок с номером, и тоже обрадовался.

– Кто ко мне приехал, или я успел раньше начальника?– заметил Сергей Петрович.

– Нет, господин Кошко с супругой только как пять минут прибыли к вам на квартиру. С ними и пара городовых была, так их Аркадий Францевич отправил домой.

– Хорошо… – пробормотал Сергей Петрович, глянув на свои окна.

Из-за плотных гардин выбивался электрический свет, что тоже было неплохо. Всё лучше, чем обедать при керосиновых лампах, да и запах такой, что проветривать надо.

В подъезде он почистил обувь, и быстро, почти бегом поднялся по лестнице. Сказать честно, самому было интересно, что Юйлань Ван начальнику устроит ну или продемонстрирует. Думал бывший моряк о красном, шёлковом одеянии девушки, которое всё в драконах, и китайском кокошнике. А уж если девица лицо в белый цвет накрасит-так держись, прямо Китайская принцесса! Ну, принцесса ни принцесса, а его бырышня была дочерью мандарина. Недавно уточнил, не поленился. Открыл дверь своим ключом, не стал названивать. Снял пальто, сменил обувь на домашнюю, и прошёл в столовую, откуда доносились голоса.

– Добрый вечер! Простите, что немного задержался! – очень вежливо выразился Стабров.

– Наконец – то хозяин дома пришёл. Анна, налейте штрафную опоздавшему! – заявил Кошко.

Девушка неторопливо взяла бутылку вина, и налила большой бокал до краев. Сергей Петрович попробовал вино, оно было превосходным. Из последней партии из Китая, персиковое. Однако, Юйлань всех обманула опять- и она была в совершенно европейском наряде, недавно купленном в «Мюр и Мюрилиз». Прическа была соответствующей, но с китайскими булавками, делавшими её волосы ещё более причудливыми и необыкновенными. Допив до дна, мужчина грациозно поцеловал руку девушки, и усадил её за стол, поправив по этикету и стул.

– Рад, что пришли, – добавил Стабров, сам присаживаясь и пододвигая к себе тарелку.

Аркадий Францевич кивнул, и с удовольствием показал номер Московских ведомостей с фотографией своего помошника, выламывающего дверь.

– Вот извольте видеть, – говорил он, показывая страницу в газете своей жене, – « Господин Стабров одним ударом выбивает дверь дома и арестовывает дебошира. Московская семья спасена! » Статья репортёра Гомельского. Видите, – и он показал теперь Анне.

Девушка чуть нахмурилась, но затем посмотрела на беззаботного Стаброва и успокоилась.

– Ничего такого, – пожал плечами морской офицер, – главное, что все живы. Купец в психлечебнице, на водолечении. Алкоголизм, но доктор говорит, что можно излечить. Домашние тоже успокоились, живут спокойно.

– Непростая служба у Сергея, уважаемый Аркадий Францевич! Видимо, должен был сделать это сам! – сказала теперь Юйлань, Анна.

– Это точно.