ЧемоданчиК

– Остановитесь! Я приказываю вам остановиться!

На этот раз зувянам пришлось закрывать уши – настолько пронзительным был голос Борьки. Слова резкой волной пронзили воздух. Поднялся ветер, закружив в вихре миллионы блестящих чёрных пылинок. Двое инопланетян, державших верёвку в недоумении уставились на свои кулаки, которые разжались, да так и остались в таком положении.

Колька и Семён бросились к отцу, чтобы сбросить с его шеи верёвку и привести его в чувства. Сквозь полузакрытые веки Борька видел, как братья бежали к Василию. Они что-то кричали то ли ему, то ли друг другу. Слов он уже не разбирал. В один миг, он, казалось сбросил килограмм пять. Щёки его ввалились, руки походили на спички, кожа затвердела и напоминала стареющий картофель. Всё вокруг превратилось в одно размытое пятно. С трудом соображая, мальчик сжал кристалл слабыми пальцами.

– Я хочу, чтобы Кристалл Власти перестал исполнять желания, – проговорил мальчик, глядя на чудо-камень.

В одно мгновение кристалл поднялся вверх и стремительно завертелся, озаряя всё вокруг ярким изумрудным светом. Спустя минуту, он упал в воду, которая тотчас окрасилась в ярко-зелёный цвет.

Эмма упала на колени. Она начала кричать, кататься по полу и проклинать белых магов и пророчество. Ведьма покраснела до корней волос. Она в отчаянии стала кидаться на конвоиров, будто они были виновниками всех её бед. Недолго думая, стражники закрыли ведьму в маленькой звуконепроницаемой комнатке, предназначавшейся для сна. Голос Эммы разбивался о толстые стены, и никто больше не слышал колдунью, кроме неё самой.

В небо взлетели миллиарды изумрудных пылинок. Они заполняли собой воздух, небо, землю и воду. Всё стало пылью. Деревья, поля, облака, люди распались на микроскопические кусочки и закружились в едином вихре. Последнее, что видел Борька, был Леший, машущий ему на прощание морщинистой рукой. Он улыбался, и его спокойные глаза излучали счастье. Потом всё исчезло.

Глава 24

– Ой-ой-ой! Борян, скорей беги домой! Час ночи уже! Вот заигрались, так заигрались…

Борька осторожно разлепил глаза.

– Ты что, заснул? – спросил Славик, наклонившись над другом. – Я говорю, тебе домой нужно. Срочно. Ты время видел?

Борька выпучил глаза.

– Какой сегодня день? – спросил он.

– Борян, ты шутишь что ли?

Борька испытующе смотрел на Славика, и тот понял, что вопрос был самым что ни на есть серьёзным.

– Первое июля, – ответил он с недоумением.

– Мне надо домой, – сказал Борька, вылетая из комнаты и на ходу обувая сандалии.

– Так я об этом и толкую! – крикнул вслед Славик.

Борька бежал по тёмной улице, не оглядываясь и не обращая внимание на мирно стоявшие деревья, окутанные зелёной листвой. Тёплый ветер дул ему в спину, будто помогая маленькому бегуну поскорее вернуться домой. Борька резко распахнул входную дверь, и был встречен мамой, которая стояла на пороге, грозно скрестив руки на груди. Она чуть не повалилась на пол, когда мальчик бросился её обнимать.

– Ты чего это, сын? – растерявшись, спросила она. – Ведёшь себя, как будто неделю меня не видел.

Борька никак не хотел отпускать маму, крепко ухватившись за её футболку.

– Мам, сказал он, – я был у Славки и играл в приставку. Совсем позабыл о времени. Ты можешь наказать меня, как хочешь. Я ведь сам виноват.

Мама долго всматривалась в лицо сына. Она чувствовала, что он говорил искренне. Но для неё было удивительным, что Борька не пытался увильнуть и не стал выдумывать историй.

– Ладно, – сказала она, помедлив. – Завтра решим, что с тобой делать. Иди спать.

Когда Борька побежал в спальню, мама ещё долго смотрела на место, где он только что стоял. Не часто ей доводилось видеть, чтобы сын не пытался выкрутиться и не пускался в фантастические россказни. Мама подумала, он решил воспользоваться новой тактикой и избежать наказания, положенного ему за позднее возвращение домой. Решил попробовать сказать правду. В любом случае, она почему-то не могла даже как следует разозлиться на Борьку. По неизвестным ей причинам, она вдруг стала жалеть его, словно почувствовав, как нелегко ему пришлось последнее время. Мама глядела в одну точку. Перед глазами нависла дрожащая пелена. Она застелила собою летнюю ночь и обрушилась вниз обильными солёными каплями. Мама плакала. Слёзы сдавили ей грудь, и она не могла выдохнуть.