ЧемоданчиК

Придя в себя, Колька уверенно заявил:

– А ну-ка пойдём, Сильвий. – И, взглянув на маму, он добавил. – Мы сейчас.

Оставив маму в растерянности, Колька повёл собаку в амбар. Он закрыл на засов тяжёлые ворота, чтобы никто не смог увидеть превращение.

– Надеюсь, ты из наших, – сказал Колька, глядя на пса.

Сильвестр жалобно заскулил, царапая землю и разбрасывая во все стороны клочки прошлогоднего сена. Колька развернул фантик и протянул конфету собаке. Пёс проглотил сладость одним махом, не жуя. Тело его мелко затряслось и поднялось в воздух на полтора метра.

Колька тут же пожалел о месте, выбранном для превращения. Он носился по всему амбару и тушил язычки пламени, возникавшие повсюду из-за молний, бивших в разные стороны. Наконец, перевоплощение завершилось, и амбару больше не угрожала опасность. Колька спокойно выдохнул.

Человек был невысокого роста и выглядел настолько худым, что, казалось, он вот-вот развалится и станет мелкой трухой. От одежды остались клочья, которые кое-как прикрывали тело. Кожа туго обтягивала острые плечи и выпирающие ключицы. Глаза цвета мускатного ореха смотрели на Кольку беспомощно и растерянно. Человек шевелил губами в попытках заговорить, но слова никак не хотели выходить на свободу, и вместо них получалось бормотание.

Колька подошёл поближе к незнакомцу, чтобы как следует его рассмотреть.

– Вы? – произнёс он, держа человека за плечо. – Но как? Как это… Вы же…

– Пётр, – выдавил человек и упал на солому.

Колька взялся за голову. Сердце его готово было вырваться из груди. В беспамятстве он ринулся в кладовку, где Василий перебирал удочки.

– Отец, – сказал запыхавшийся Колька, – скорее в амбар!

Василий бросил удочки и побежал за сыном. Влетев в амбар, он увидел гору соломы и мешки с прошлогодними овощами.

– Что стряслось? – спросил он Кольку, озираясь по сторонам.

Колька указал в угол амбара.

– Там Пётр, – сказал он, вытирая пот со лба.

Василий присмотрелся и увидел торчащую из-под сена худую ногу в изношенном дырявом ботинке.

– Не может быть, – сказал Василий, открыв от изумления рот.

Он устремился к человеку, который лежал среди соломы. В худом перепачканном лице незнакомца было сложно уловить черты известного в мире магии доктора. Но всё же это был Пётр. Не теряя больше времени, Василий начал читать заклинание. В точности такие слова он произносил, когда сам возвращался в человеческий облик с помощью Борькиной конфеты. Это вернуло ему силы.

С каждым словом, сказанным Василием, Пётр преображался. Колька с замиранием сердца следил, как тело мага возвращало себе былое здоровье. На лице появился румянец, руки и ноги набрали мышечную массу, а мантия снова стала белоснежной. Совсем скоро маг полностью восстановился. Он зашевелился и открыл глаза.

– Где я? – спросил он, устремляя на своих спасителей беглый взгляд. – Ах да, это же амбар.

Колька с отцом помогли Петру подняться на ноги.

– Спасибо, – сказал Пётр, поклонившись. – Вы меня спасли.

В глазах мага стояли слёзы.

– Не думал, – продолжил маг, – что вернусь в человеческий облик.

Он стоял в углу амбара, скромно склонив голову. Колька заметил, что Пётр был совсем не похож на других колдунов. Волосы его были короткими и светло-русыми. Пугливые глаза смотрели робко. Говорил он тихо и мало. Распознать в нём принадлежность к белым магам можно было только по мантии.

– Псом ты был, конечно, верным и хорошим, – заметил Василий. – Но нам очень нужен лекарь.

– Я готов, – сказал Пётр, выпрямившись. – Где больной?

В его глазах появились огоньки. Василий и Колька переглянулись, удивившись столь быстрому ответу. Петру вкратце рассказали обо всём, что случилось за последнюю неделю. Узнав, что седовласый учитель был совсем плох, Пётр настоял на том, чтобы его немедленно к нему доставили.

– Это я запросто, – сказал Колька. – Я быстро. Думаю, ты найдёшь, что сказать маме, если она меня хватится.

Он положил руку доктору на плечо, и они оба тут же исчезли. Василий остался в амбаре один. Он медленно повернулся и вышел наружу. Сорвав сладкий колосок травы, он положил его в рот и посмотрел наверх. Небо было чистым и беззаботным. Редкие пузатые облака висели среди глубокой бесконечной синевы. Зажмурившись, маг подставил лицо солнцу. Василий не двигался. Ему так хотелось продлить радостный миг осознания счастья. Тот редкий случай, когда можно остановиться и понять, насколько всё-таки хорошо жить.

Глава 26

Седовласый учитель лежал в своей комнате. После возвращения на ферму он почти не вставал с постели. Поднос с едой, который ему принесла Алёна, оставался нетронутым. Учитель довольствовался только виноградной гроздью, которая лежала на тумбочке рядом с его кроватью. Раз в час он срывал одну ягоду, клал в рот и долго её смаковал.

За ночь маг совсем ослабел. Если кто-то приходил его проведать, старик лишь ненадолго разлеплял глаза и снова проваливался в сон. Из-за яда лицо учителя приняло синеватый оттенок. Стали видны вины, разветвляющиеся по всему лицу от подбородка до лба. Губы высохли и побелели.