Чемпион

Это была комната размером чуть больше, чем начмедовский кабинет. В ней стоял такой же письменный стол и три венских стула. На столе валялась пустая пачка «Мальборо ментол лайт», в круглой пепельнице белел окурок с отпечатком яркой помады на фильтре. Я сразу вспомнил, как видел ночью огонек сигареты в окне. Это была Оксана Ярыга? Что она делала в санчасти в такое время? Не иначе, имела с Бальчисом романтическое свидание. Они здесь встречаются, а потом он возвращается в казарму, сделав крюк мимо караульного помещения, чтобы запутать следы. Хороша баба, успевает развлечься и с Бальчисом, и с Бегунцовым! И еще, наверное, с кем-нибудь… Может, и для меня лазейка найдется?

На углу шкафа висел белый халат. Он него пахло духами. Аромат был слабый и очень приятный. За шкафом в стене оказалась еще одна дверь, которую было не видно с порога. Я открыл ее и оказался в узком помещении без окон. Пол и стены были отделаны кафелем, вдоль левой стены на полуметровом возвышении стояла чугунная ванна, в которой громоздились посылочные ящики и коробки. За ванной был оборудован душ. Трубы в нескольких местах были перемотаны изолентой, но все равно подтекали.

Я подумал, что мне не помешает помыться. В шкафу оказалось чистое полотенце. Я запер дверь в коридор, снял шлепанцы и трусы и встал под душ. Пока регулировал воду, обнаружил заткнутый между труб осколок мутного зеркала. Он был слишком мал, чтобы я полюбовался на себя целиком, но позволял увидеть лицо. Красавец, что и говорить… Распухшее ухо, рана на лбу, синяки под глазами. На скуле четко отпечатались звенья велосипедной цепи. Вот он, портрет чемпиона…

Смеситель работал на удивление хорошо. Я то прибавлял, то убавлял горячую воду, добиваясь эффекта контрастности. Это мне всегда помогало, помогло и сейчас. Общие разбитость и боль отступили, будто смытые упругими тонкими струями.

Кто сказал, что в армии плохо? Отдельная комната, стакан коньяка, теплый душ, интересное чтиво на вечер. Чего еще не хватает? Разве что Оксаны…

Я почувствовал на себе взгляд и обернулся.

На пороге стояла Оксана.

Она насмешливо улыбалась.

2

– Эй, солдатик, ты не обо мне думаешь?

– О тебе тут все думают.

– Это я знаю. А ты как все, или про жену вспоминаешь?

Я промолчал. Она с деланым восхищением посмотрела на определенную, слабо поддающуюся контролю часть моего тела и усмехнулась:

– Ладно, можешь не отвечать, и так все понятно. Мойся, не стану больше смущать. Только в следующий раз не забудь спросить разрешения.

Она закрыла дверь. Я вполголоса выругался и закрутил воду. Постоял, стряхивая капли с боков и груди. Ну и чем все это закончится? Тем, что я однажды видел во сне? Или сны так и останутся снами?

Я взял с бортика ванны полотенце, вытерся, обвернулся им вокруг талии и вышел в соседнюю комнату.

Оксана сидела за столом и курила.

– Тебя, кажется, Константином зовут?

– Именно так.

– Господи, какой сильный ответ! Сразу видно, что ленинградец. Ты дверь сломал, или я забыла запереть?

– Забыла запереть.

– Все равно, без спроса больше не заходи. Понял? – У нее был чуть низковатый, уверенный голос и манеры женщины, привыкшей быть в центре мужского внимания. – Хочешь чего-то спросить? Нет? Тогда иди в палату, тебе надо больше лежать. Я попозже приду.

Я обулся, подхватил брошенные на стуле дурацкие армейские трусы, которые можно было использовать взамен парашюта, и вышел. В коридоре вспомнил, что забыл журналы. Возвращаться не стал. В палате забрался под одеяло. Заложив руки за голову, смотрел в потолок. Мысли в голове скакали, как блохи.

Оксана вошла, держа в руках пачку «Искателя»:

– Это ты забыл?

– Я.

Она поправила мокрое полотенце, которое я небрежно бросил на свободную койку, и положила рядом журналы. Постояла, задумчиво глядя на меня сверху вниз. Ей очень шла военная форма – узкая юбка и рубашка с короткими рукавами и расстегнутым воротом. На шее вызывающе блестел золотой крестик.

Она села рядом со мной, взяла мою руку и принялась считать пульс, отмеряя минуту по электронным часикам-перстню.

– Жить буду?

– Если захочешь.

Я приподнялся. Она улыбнулась:

– Тихо-тихо-тихо! – и положила ладонь мне на грудь, как будто собиралась оттолкнуть. Но не оттолкнула, продолжала сидеть, делая вид, что меряет пульс. – Что-то он у тебя участился… Ты волнуешься?

Я обнял ее за плечи, привалил к себе и поцеловал. Оксана замерла. Потом разжала пальцы, выпуская мое запястье. Время остановилось. Наконец мы отстранились и посмотрели друг на друга. В ее глазах плясали дьявольские огоньки.

– Какие-то у нас неуставные отношения получаются. Что, так приперло?

Я молча кивнул.

– Даже не знаю, чем тебе можно помочь, – с сомнением сказала Оксана, запуская руку под одеяло.

Она прошлась по моей ноге, поднимаясь все выше и выше. Страшно хотелось ускорить события. Я дернулся, чтобы подтянуть Оксану к себе.

– Тихо-тихо-тихо! – теперь она все-таки оттолкнула меня на подушку. – Тебе нельзя много двигаться.