Чемпион

Я подставил под удар свой ремень и попробовал захлестнуть его вокруг палки тюменца, одновременно высоко ударив ногой, чтобы перебить его сжатые пальцы. Попал! Он вскрикнул и выпустил палку, но я не смог удержать ее жестким ремнем, и она выскользнула куда-то нам под ноги. В ту же секунду «Череповец» сделал фехтовальный выпад, сильно попав мне под сердце, а Острокнутов резко обошел его сбоку и хлестнул меня цепью, угодив в плечо и по шее. Я отступил, они усилили натиск. Оставшийся без оружия тюменец принялся размашисто бить ногами. Он плохо сохранял равновесие, а промахнувшись, надолго задерживал ногу вытянутой, так что я смог ухватить его за каблук и носок и оттолкнуть от себя, одновременно выкручивая против часовой стрелки. Тюменец вскрикнул и упал. Менее крепкий человек мог бы получить повреждение связок, но он отделался только испугом.

Острокнутов снова хлестнул меня цепью. Я был готов и подставил ремень, растянутый между поднятыми руками. Цепь закрутилась вокруг ремня. Я дернул и одновременно присел, разворачиваясь на триста шестьдесят градусов и нанося удар ногой. Есть! Мой каблук угодил Острокнутову в нижнюю часть живота. Он хрюкнул и начал сгибаться, но цепь держал крепко. «Череповец» дважды ударил меня палкой по голове. Я ответил ему тычком в подколенный сустав. Он стерпел и снова обрушил палку на мой лоб, рассадив кожу. Острокнутов бухнулся на колени, но продолжал держать цепь мертвой хваткой. Освободить ремень я не мог, пришлось его бросить и отступить.

«Череповец» купился на мою хитрость и рванул меня добивать, не дожидаясь товарищей. Острокнутов стоял на коленях, тюменец нашаривал в полутьме потерянное оружие… Я подставил под палку «Череповца» внутреннюю часть предплечья и ударил его в нос основанием раскрытой ладони, снизу вверх почти вертикально. В принципе таким ударом можно убить. Нос «Череповца» смялся и брызнул кровью, как перезрелый томат. Я ударил локтем в подбородок, отчего голова противника безвольно мотнулась, и отскочил. «Череповец» продолжал вроде бы твердо стоять на ногах, но рука с палкой бессильно повисла. Он не контролировал ситуацию, и я, не особенно подстраховываясь, пробил «вертушку» в его солнечное сплетение. «Череповец» грохнулся на спину. Палка вывалилась из его руки и покатилась. Я кинулся ее подбирать и поплатился за неосмотрительность. Вставший на ноги Острокнутов хлестнул меня цепью по голове. В последний момент я подставил ладонь, но звенья ржавой цепи содрали кожу с моей физиономии и раскаленным железом обожгли левое ухо.

Я заорал и отпрянул. Кровь из рассеченной брови залила глаз, и я наполовину ослеп. Ободренный успехом, Острокнутов размахивал цепью и наступал. Тюменец, отыскав свою палку, заходил вдоль другой стенки.

Пятясь и финтами отпугивая противников, я достиг третьего и четвертого кубриков. Один был захламлен не меньше, чем предыдущие, другой спасительно пуст. Не размышляя, я боком прыгнул под арку…

…И оказался на полу мордой вниз. Ощущение было таким, словно меня ударила в основание черепа подвешенная на тросах бетонная балка. Сознание помутилось, но не погасло. Я хоть и заторможенно, но мог воспринимать происходящее. Только пошевелиться не мог. Лежал и ждал, когда меня начнут убивать.

На самом деле, конечно, никакой балки не было. Просто кто-то, притаившийся в темноте, дождался своего часа и нанес точный удар каким-то тяжелым предметом. Каким именно – я так никогда и не узнал. Как и не узнал, кто именно это был. Савчук, наверное.

У меня хватило сил чертыхнуться. Как легко я попался в ловушку! Теперь буду умнее… Если останусь жив.

Острокнутов за волосы задрал мою голову. Его лицо было совсем близко. Он улыбался:

– Ну что, сука драная, получил? Сейчас ты у меня за все ответишь, чмо вонючее… Знаешь, что я с тобой сделаю?

Они принялись меня бить палками и ногами.

Глава шестнадцатая. Небо в алмазах

1

Я очнулся в палате нашей санчасти.

Я лежал на кровати, до подбородка укрытый одеялом. Надо мной был белый, в трещинах, потолок, по оконному стеклу скребли ветки деревьев.

Как только я очнулся, проснулась и боль. Я застонал.

– Ну-с, молодой человек, как вы себя ощущаете?

Оказалось, в палате я не один. На свободной кровати у противоположной стены сидел начальник медслужбы капитан Смеляков. Маленький, толстый, он всегда доброжелательно улыбался и раскатывал на «запорожце» чудного розового цвета. Мы еще посмеивались, как он при такой комплекции умещается за рулем…

– Бывало и хуже.

Смеляков кивнул и поправил сползшие на кончик потного носа очки.

– Вы хоть помните, как в такую мясорубку попали?

Я неопределенно кивнул. На самом деле, я помнил многое: как Лысенко выманил меня на разговор, как я дрался против троих и попался в засаду, как меня избивали… Но чем все закончилось? Меня кто-то спас, или им надоело пинать неподвижное тело?

Я похолодел, вспомнив рассказы про «опущенных», и панически прислушался к ощущениям в своем теле.

– Док… Товарищ капитан, меня просто избили, и все? Больше ничего?..

Смеляков перестал улыбаться: