Чемпион Сиродиила-2: За пределы безумия (СИ)

— Тогда единственный способ — это найти то, что развлечет и удивит герцога, — пожала плечами она. — Иначе, будь ты хоть трижды лорд даэдра и посланник Шеогората — тебя и на порог не пустят. Тейдон находится в постоянном поиске все новых развлечений, ощущений и способов самовыражения, — тут она одобрительно хмыкнула. — А потому вряд ли станет тратить свое “драгоценное” время на скучный разговор с заурядным бродягой.

— Посмотрим, — нахмурился Пес. — И не такой уж я заурядный!

На этом разговор о делах как-то сам собой заглох.

В таверне они решили немного задержаться: в Блиссе проходил какой-то очередной праздник — они тут, впрочем, проходили чуть ли не каждую неделю. А потому на площади перед заведением планировалось выступление шутов и акробатов, а в самом трактире — соревнование менестрелей. Сандор кривился и бурчал что-то недовольное, но, глядя на любопытно блестящие глаза дреморы, решил уступить. Тем более, что среди болтливой толпы подданных Мании можно было услышать что-то интересное.

Таверна изначально была почти переполнена, но смертные обитатели этого плана Обливиона, видимо, достаточно долго соприкасались с Забвением, и на уровне подсознания чувствовали силу, которой веяло от мрачного гиганта в полном комплекте эбонитовых лат и с жутким ожогом на пол лица. А потому и место странной парочке как-то очень быстро нашлось, и свободное пространство вокруг него образовалось. Так что лишних ушей рядом не было, и в то же время открывался прекрасный вид на центр зала, где готовился к выступлению какой-то унылый хмырь в безвкусно-ярких тряпках и с увешанной разными висюльками лютней.

— Какой-то он… унылый, — жалостливо скривилась Зои, глядя на неестественно оскалившуюся рожу менестреля, выглядывающую из-под длинных светлых волос. — И улыбка… странная.

— Потому что она у него вырезана на щеках, — мрачно пробурчал Пес, глядя в ту же сторону.

Дремора удивленно вскинула брови: и верно, певец на самом деле не улыбался. Просто кто-то давным-давно разрезал его щеки таким образом, чтобы на лице бедняги навечно поселился жуткий оскал, позволяющий тому улыбаться в буквальном смысле до ушей.

— Слыхал я про такое, — поморщился Пес, осушая кружку и проверяя остатки вина в кувшине. — В Эссосе, говорят, орудуют целые банды ублюдков, что похищают маленьких детей и намеренно уродуют, чтобы потом продать в цирковые труппы или ко дворам всяких богатеев. В Браавосе таких, как они, кажется, в медном быке заживо запекают.

— Детей?! — расширила глаза дремора.

— Да не детей! — сплюнул Клиган, подзывая разносчика и жестом заказывая новый графин вина. — Похитителей! Жаль, у нас закон более милосерден к подобным уродам.

— Милосерден?— вскинула брови Зои.

— В Вестеросе их просто вешают за работорговлю, — пожал плечами Пес.

Тем временем унылый менестрель с вырезанной на лице улыбкой настроил наконец свой инструмент и взял первый аккорд. Зал мгновенно притих, вслушиваясь в звуки музыки. Бард же начал петь неожиданно глубоким голосом:

— Крыльев размах, что полнеба закрыл: бойся и прячься, грядет Алдуин!…

— Что это за нудятина? — поморщившись, тихо спросил Клиган, когда понял, что менестрель завел какую-то длинную героическую сагу.

— Сказ о Языках, — ответила Зои, не отрывая взгляда от центра зала. — Нордская баллада о древних героях, повергнувших Пожирателя Миров — дракона Алдуина.

— Ясно, — поморщился Пес, утыкаясь в кружку. — Интересно, всяким Пожирателям, Разрушителям и прочим уродам в Нирне медом что ли намазано, раз они чуть ли не каждый век толпами здесь бродят!

Впрочем, ворчал он негромко: себе под нос. А потом и вовсе перестал, продолжив наливаться вином под занудную балладу, затянувшуюся минут на двадцать. Впрочем, окончательно интерес Сандор потерял еще на перечислении многочисленных достоинств и деяний каждого Языка. А уж когда пошли пафосные возгласы главных героев — тоже у каждого свой — Пес и вовсе заскучал.

Но Зои вроде бы нравилось, и он, хмыкнув, вынул из кошеля полновесный золотой дрейк — кинуть певцу.

Наконец, менестрель взял последний аккорд и умолк, а присутствующие разразились восторженными воплями и начали кидать монеты: серебряные и медные, самого разного достоинства.

Золотых дрейка было всего два: тот, что кинул Клиган и другой, что отдала певцу подошедшая к нему стражница-аурил.

На загривке Пса вздыбилась щетина: златоволосая и златокожая даэдра что-то говорила пареньку с вырезанной улыбкой и указывала куда-то в сторону дальнего темного угла трактира. Но тот лишь уныло покачивал головой в ответ.

— Козочка, — позвал Сандор, не отрывая взгляда от странной парочки в центре зала. — Я отойду ненадолго.

— Ага, — отстраненно кивнула та, с горящими глазами выискивая в толпе следующего певца. Пес не стал дожидаться её реакции, а попросту встал и начал проталкиваться к центру зала.

А там Золотая Святая уже каким-то образом сумела уломать уродца с вырезанной улыбкой пойти за ней — в сторону группы таких же, как она, стражниц-аурил, прикрывавших кого-то сидящего за отдельным столиком.