Чемпионат (СИ)

Потом они ещё долго не могли заснуть на огромной кровати, утопая в белоснежных простынях, слушая, как барабанит непрекращающийся дождь, ловя в прикосновениях тел обоюдную нежность.

Следующий день они продолжили бездельничать в гостинице. Небесные хляби чуть утихомирили своё водное извержение, и надежда на запланированный вылет из Иркутска затеплилась. В телевизоре было всё то же – стабильностью в мире не пахло, стабильность была только в разрушающих процессах. Юра погримасничал, поразговаривал с «ящиком», да Лера выключала, вновь увлекая его в постель.

С утра мелькали голубые разрыв, был страшный дубак и пронзительный ветрюган. Но аэропорт функционировал на полную, и регистрация на Москву была открыта.

Самолёт, вздрогнув, оторвался от бетона взлётной полосы, а сердце Юры вздрогнуло в преддверии неясного и волнующего будущего.

***

Они снова ехали вместе. Ранние ноябрьские сумерки удлиняли сиреневые тени. Юго-запад тревожил всполохами заката. Они летели на север. В полной уже темноте в Новосибирске сдали экранолёт. Юра погрустил в разговоре с родителями – они тоже не порадовались, но нежданная разлука была не в первой, и привычка терпеть уже имелась.

- У меня ещё два дня выходных. Может, махнём куда-нибудь? – предложил Юра.

- Юрка, я устала сегодня мотаться туда-сюда. Давай домой приедем сначала? – от её «домой» пахнула уютным и нежным, тем самым, когда остро чувствуется, что не один, что есть общее пристанище.

- Дома чисто и бардака нет, - Юра не скрывал довольной улыбки.

- Я бы на твоём месте поостереглась делать такие самоуверенные заявления. И, вообще, надо вещи перевезти.

- Да… это ж придётся грузовик заказывать!

- Да у меня по-спартански всё! Наговариваешь! – знакомый тычок острым кулачком в бок.

Они были сильно измотаны и всю дорогу проспали. Пробудило их уже приземление во Внуково. Убогость Московской земли как будто отпечатывалась и на погоде – была прежняя слякоть, мутное небо и липкая взвесь в воздухе.

Лера решила не ехать сразу к себе, а поехала вместе с Юрой. Дома она быстро юркнула в душ, привычно ориентируюсь в просторной квартире. Юра, повздыхав захлопнувшейся перед его носом двери, пошёл на кухню сварганить лёгкий ужин. Оставались долгоиграющие («конечно, полезные!») овощи и немного риса. Он покидал всё в мультиварку и стал заваривать чай. Минут через десять из ванной высунулась мокрая Лерина голова:

- Юрка, принеси рубашку. Ну, ты знаешь, какую, - она игриво улыбнулась.

- А вдруг я её выбросил?

- Ой, ладно тут выкобениваться.

Была одна старая Юрина рубашка, которую Лера любила напяливать дома после водных процедур. В ней она была вожделенна и нежна, развратна и целомудренна – всё зависело от её улыбки. Опять не пустила его в душ, лишь длинная рука, покрытая капельками пара, зацепила принесённое одеяние, и щель двери сомкнулась.

Она вышла, благоухающая и с тюрбаном полотенца на голове.

- Юр, откуда у тебя столько всякой фигни женской в ванной?

- Так это ж твоё всё! Не выбрасывал ничего. Хватит кокетничать. Задевал, падало – чертыхался, но не выбрасывал.

- Не сердись, я шучу, – Лера подошла, мелькнуло плохо прикрытое рубашкой упругое, по-прежнему юное тело.

«Мозг туманится и мысли рушатся, как и прежде».

- Рушатся?

- Я вслух это произнёс?

- Да, и мне это очень нравится. – Лера коснулась его шеи прохладными пальцами, будоража пристальным взглядом. – Всё, милый, дуй мыться, - это было вполне в её духе – растормошить, и смыться. Довольная, она улыбалась.

- Там чай заварился и бормотуха сготовилась, наверное, - Юра был опьянён любимой женщиной и ватно поплёлся в душ.

После они ещё долго лежали и разговаривали. Как будто не виделись вечность. Юра влюблено что-то бухтел, когда заметил что Лера дышит ровно и тихо, упокоившись на его груди.

- Спи, милая, теперь мы уж не расстанемся, - сам себя кляня, он прошептал банальность.

А ему не спалось. Ему опять думалось. Когда Лера, отлежав ему руку, свернулась калачиком в другую сторону. Он слез с кровати и в другой комнате включил геоноут. Он вспомнил, что не «бывал» ещё на Памире.

Искрящиеся воды изумрудного Искандер-Куля встречали передовые отряды армии Александра. Ледяная вода была готова напоить Буцефала… прошуршали шаги и в комнату зашла сонная Лера, закутанная в одеяло.

- Я проснулась, а тебя нет, и я испугалась, что мне приснился Новосибирск, и что я по-прежнему у себя в Крылатском.

- Прости, Малыш. Иди сюда, - Юра поднял её вместе с одеялом и уложил рядом с собой на гостевом диване, где игрался с геоноутом.

- Ты всё сожалеешь о потерянном?

- Ну… смотри, Александр Великий и девственная природа…

- Юрка, а давай завтра съездим на то место, под Сергиевым Посадом?

- Конечно, давай. Если тебя погода не смущает.

- А мы оденемся соответствующе. Палатку возьмём, а? Так давно не были в походе…

- Да уж. И кто бы поверил, что такое может говорить столь шикарная женщина, недавно ещё блиставшее на каком-то там сборище элитарных типов.

- Ну, хватит меня этим пенять. На задании я тоже там была, и не будем про это больше.