Чему могут служить лубочные картинки

Дѣло другое, въ какой формѣ проявилось все это; какое отношеніе формы къ идеи.

Въ самомъ дѣлѣ, какую же роль играетъ въ этомъ случаѣ образъ? Какая-же его существенная принадлежность? его внѣшняя форма?

Конечно, образъ, какъ понятіе служебное, не можетъ играть главной роли: это ясно. Что же касается до формы образа, то тутъ есть только одно существенное условіе — яркость. Какъ не каждая идея прекрасна, такъ, естественно, и не каждый образъ прекрасенъ въ свою очередь: это, хотя и не безусловно, зависитъ отъ проявляемаго: иногда же конкретное проявляемое можетъ дать отрицательное проявленіе.

Все, сказанное нами выше, даетъ намъ право думать, что напрасно въ наше время, при распространеніи, или, вѣрнѣе, при желаніи распространенія всевозможныхъ человѣческихъ идей въ народъ, не воспользуются лубочными картинками. Православная церковь вытерпѣла множество гоненій — изъ-за желанія сохранить иконы. Неужели отцы церкви были на столько фанатики, чтобъ изъ-за одного пустаго упорства согласились претерпѣть различныя мученія и гоненія? Нѣтъ, они знали, что иконы, идея въ образности, имѣютъ огромное вліяніе на народъ, служатъ вѣрнѣйшимъ проводникомъ идеи, живымъ памятникомъ обстоятельствъ, чтимыхъ этою церковью(5). Но смыслъ христіанства такъ высокъ и отвлечененъ, что сами отцы церкви отказываются объяснять нѣкоторыя проявленія его и сами придаютъ имъ названіе «таинственныхъ», т. е. неудобопонятныхъ для простыхъ смертныхъ; какое-же вліяніе имѣютъ лубочныя картинки, проводящія простыя, не «таинственныя», человѣческія идеи!! Къ тому же нѣкоторыя изъ пропагандируемыхъ въ наше время идей уже имѣютъ основаніе въ лубочной живописи. Такъ, напримѣръ, по отношенію къ всѣми желаемой трезвости простаго народа, стоитъ только перепечатать въ большомъ количествѣ уже существующія картинки: «Разговоръ между пьянымъ и тверезымъ» (у Снегирева означено подъ Б № 4), «Пьяницу, пропившемъ и на похмѣльѣ продавшемъ дьяволу свою душу» (Б № 3); «Изображеніе трехъ пьяныхъ, пропившихъ деньги» съ стихами

Плачъ безъ надежды,
Грусть безъ отрады,
Печаль безъ утѣхи (В № 2).

«Пьяницу, утащеннаго изъ кружала дьяволомъ» (А № 16); «Картину слѣдствій пагубной сласти піанства» (А № 17), съ слѣдующими знамѣнательными для нашего дня стихами:

Аще содружится со мною великій властелинъ
И его я учиню аки глупый поселянинъ,
Аще содружится со мною кая власть
Постигнетъ ее лютая напасть.
Аще содружится со мною протопопъ
И онъ будетъ глупый пустопопъ…
Аще рабъ или холопъ со мною содружится
То ремесло его вскорѣ погубится
Аще поселянинъ со мною содружится
То все село его пусто учинится
И рости станетъ вмѣсто пшеницы, крапива
И онъ начнетъ желать вина и пива.

Этому современному движенію уже появили откликъ. Съ октября 1858 года у насъ появилось нѣсколько картинъ подобнаго содержанія и, какъ мы слышали, имѣли успѣхъ. На одной, напримѣръ, изображенъ споръ водки съ табакомъ.

Табакъ съ водкой разъ сошлися
И спорить крѣпко принялися,
Водка себѣ выхваляетъ,
Носъ свой къ верху задираетъ
Я говоритъ отъ горя избавлю
Веселостей кучу доставлю,
Плясать, въ несчастьи заставлю
Отъ болезній многихъ сохраню…

На что табакъ «руки въ бокъ подперши, гордо» отвѣчаетъ:

Ишь какъ носъ задираешь,
Бѣдняковъ раззоряешь.
Деньги по горстямъ берешь,
А куража недаешь;…
Тебя бѣдняки оставляютъ
Напропалую ругаютъ.

На другой лубочной картинкѣ, имѣющей ту же цѣль, передѣланы стихи «Соловей мой, соловей».