Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания

Чжоу Эньлай, Чэнь Гэн с ответственными сотрудниками Особого отдела совещались о том, как спасти Старика. В конце концов было решено немедленно направить банковский чек на сумму 50 000 юаней Ян Ду для передачи Ду Юэшэну с просьбой найти способ спасти Старика.

Ян Ду являлся негласным членом КПК. Когда-то, в период Цинской династии, он был крупным чиновником, а затем в числе других известных деятелей обращался с петицией к Юань Шикаю, прося его реставрировать монархию и стать императором. По словам Ян Ду, он на собственном опыте убедился, что бэйянские милитаристы не способны спасти страну. Он начал изучать теорию и практику Гоминьдана и Сунь Ятсена и пришел к выводу, что Сунь Ятсен и Гоминьдан тоже не в состоянии разрешить проблемы Китая. Тогда он засел за изучение марксизма-ленинизма, опыта Советского Союза и Коммунистической партии и пришел к убеждению, что только Компартия Китая, усваивая опыт Советского Союза, способна разрешить проблемы Китая. Поэтому он решил вступить в КПК. Благодаря своему прошлому положению он сохранил связи со многими людьми из высших слоев общества, и никто не мог подумать, что он стал коммунистом.

Ду Юэшэн являлся самым крупным главарем Цинбана («Голубая банда») в Шанхае. Говорят, что Чан Кайши был учеником одного из учеников Ду Юэшэна по Цинбану. Ду был одним из крупнейших капиталистов на французской концессии и уже давно принял французское подданство. Поэтому Ду в глазах империалистов и Чан Кайши был авторитетной фигурой.

Однако через два часа Ян Ду вернул чек на 50 000 юаней и сообщил: «Ду Юэшэн говорит, что сделать ничего нельзя. Потому что люди, арестовавшие Сяна, присланы непосредственно из Нанкина. То, что после ареста Сяна его передали через полицейское управление французской концессии, было не более чем юридической процедурой».

Сразу же после ареста Сян Чжунфа был сначала препровожден в полицейское управление французской концессии. Поскольку он был арестован на ее территории, передача арестованных китайским властям требовала обязательного соблюдения этой процедуры. Когда Сян увидел в полицейском управлении французской концессии начальника агентурной группы Лу Лянькуя, он встал на колени и сказал:

– Прошу вас, помогите мне!

– Разве вы не Сян Чжунфа? – спросил Лу Лянькуй.

– Я Сян Чжунфа, – ответил Сян.

– По-моему, вы не похожи на главаря компартии, – сказал Лу, – ваши рядовые коммунисты, арестованные нами, ругают нас на чем свет стоит, проявляя такой героизм! И не было ничего похожего на твою трусость.

Затем Лу, обращаясь к агентам, арестовавшим Сяна, спросил:

– Не ошиблись ли вы с арестом?

– Нет, не ошиблись. Это он, – ответили агенты.

Далее Сян Чжунфа был передан для допроса и следствия в военный суд при штабе в Лунхуа. Согласно информации, полученной Особым отделом, основное содержание показаний, которые дал Сян Чжунфа, сводилось к следующему:

– он просил Гоминьдан «пощадить» его;

– он сказал, что сам являлся подставным генсеком, а фактически власть находилась в руках Чжоу Эньлая и Чэнь Шаоюя… и т. п.

Более того, Сян рассказал врагам о том, где жили Чжоу Эньлай, Чэнь Шаоюй и Бо Гу, сам водил врагов на их облаву. К счастью, Чжоу Эньлай, Чэнь Шаоюй и Бо Гу уже сменили квартиры и тем самым избежали ареста. Работники Особого отдела ЦК полагали: поскольку после ареста Гу Шуньчжана органы ЦК были переведены в другие места, а Сян Чжунфа нигде еще не успел побывать, то кроме бывших квартир Чжоу Эньлая, Чэнь Шаоюя и Бо Гу он ничего не знает. Но оказалось, что он еще помнил адрес архивно-секретного отдела ЦК. Он привел туда врагов, и они арестовали сотрудницу этого отдела Чжан Юэся и ее мужа (по-видимому, был еще ребенок). Ее муж впоследствии в тюрьме «покаялся» перед гоминьдановцами. Сама же Чжан Юэся была освобождена из тюрьмы только когда (в 1937 г.) между Гоминьданом и КПК было установлено сотрудничество во имя сопротивления японской агрессии. Позже она стала женой Бо Гу.

Вскоре после ареста Сян Чжунфа штаб гарнизона направил телеграмму Чан Кайши и запросил, как с ним поступить? Вечером того же дня от Чан Кайши пришла ответная телеграмма: «Немедленно расстрелять на месте!». В спешке Чан Кайши опасался восстания коммунистов и нападения на тюрьму.

Когда член вражеского военного суда зачитал Сян Чжунфа приказ Чан Кайши, Сян с гневом выкрикнул несколько лозунгов: «Долой Чан Кайши!», «Долой Гоминьдан!», «Долой империализм!», «Да здравствует Компартия Китая!».

На другой день все крупные шанхайские газеты дали сообщения об аресте и расстреле Сян Часунфа, а также его показания после ареста. Эти сообщения по содержанию совпадали со сведениями, добытыми Особым отделом.

Но, кроме его показаний, в газете сообщалось также, что Сян имел сожительницу, которая была известной проституткой из дома терпимости на улице Сямынь. Согласно сообщению, когда враги увидели в квартире Сян Чжунфа (в одной из гостиниц, куда Сян только недавно сам переехал) эту женщину, они расхохотались и спросили ее:

– А ты что тут делаешь? Знаешь ли ты, что за человек этот Старик?