Чепай

- Беседую, - невозмутимый ответ учителя попросту добил. - Вы присоединяйтесь, а то наш коллега, похоже, немного увлёкся, и забыл, где он, и кем работает.

Из коридора несло тяжёлым влажным жаром. Наша самоходная баня тоже изрядно приустала скакать под бомбами. С закрытой дверью термен-камеру ещё кое-как спасали вентиляторы, но тянуть ещё и коридор их попросту не хватало.

- Так всё-таки, - чтобы не смотреть на Романенко сверху вниз, пришлось сесть на мягкий пол и демонстративно заплести ноги в позу лотоса. - Фёдор Дмитриевич. Откуда столь неадекватная реакция?

- Там не только пушка, - глухо сказал он. - Это целый поезд. Состав, вагоны...

- Если вы забыли, у нас тех составов на руках два, - раздражение выплеснулось ядовитой репликой. - С родственниками половины экипажа по вагонам!

Из коридора приглушённо ахнула Ксения. Похоже, до малявки только сейчас дошло, как ещё мог бы закончиться налёт штурмовиков.

- Вы серьёзно думаете, что Ксения или Арон Моисеевич смогли бы что-то делать после того, как их семья погибла бы у них перед глазами? - воен-инженер, похоже, хотел сказать что-то в своё оправдание, но после моего удара так и не восстановил дыхание. Меня же несло уже всерьёз.

- Ваших бойцов учили воевать! - от моих слов Романенко дёрнулся так, будто снова получил кулаком под ребро. - Их учили защищать себя. Они знали, что в них будут стрелять, и знали, что в этом случае нужно делать. А теперь скажи мне, что делать паникующим гражданским?

Кажется, меня уже срывало на крик.

- Мне сегодня один раз уже пришлось выбираться из разбомбленного поезда! - мыслишка о том, что никто из моих собеседников понятия не имеет об этом неаппетитном событии, постучалась в голову только после гневной реплики. - Врагу не пожелаю!

- Но, - договорить у Романенко не получилось.

- Без но! - больше всего мне хотелось опять и от всей души пнуть его по больным рёбрам. - Что-то похожее на присягу здесь давал один ты! И за любые наши поступки отвечаешь сам, как единственный военный на борту! Если чем-то в этом положении недоволен, как придём в город, забирай свою ходячую железяку, и вали с ней куда хочешь, на все четыре стороны! Хотя, зачем такое оружие военному, который под бомбами делает выбор не в пользу мирного населения, я вообще не понимаю! Тебе самому как, совесть не жмёт?

- Извини, - глухо сказал Романенко.

А вот это уже подло.

Судя по слезам в его глазах, он действительно понял. А может, кого-то вспомнил, из тех, кого целую вечность назад сам посадил на тот поезд. Вот уж не знаю! Но выглядел теперь наш воен-инженер как несвежий зомби - и так и не смог отыскать слова для своих дальнейших оправданий.

- Поднимайся, военный, - пришлось спешно занимать его каким-то делом. - Иди, отбей им, что пушке конец.

- У нас же шифров нет! - воскликнула из-за его плеча Ксения. - Сообщение же перехватят!

- И что? - чем дальше, тем сильнее бесила меня эта её детская непосредственность. - С той стороны фронта все уже в курсе, поверь мне. О таких успехах не молчат. А вот с нашей - куча людей под ногами четырёх боевых колоссов ждёт новых выстрелов. Этих выстрелов не будет. Сообщить им об этом, кроме нас, особо некому.

- Я сейчас, - Романенко попытался встать.

- Арон Моисеевич, Ксения, помогите ему, - лишний раз подходить к Романенко не хотелось. Как по мне, даже непродолжительного общения с фирменной истерикой Жени Че нашему пёстрому экипажу более чем достаточно. После всего пережитого, доброжелательно-субмиссивную маску Вашей Покорной и так предстояло собирать по кусочкам. Усугублять и без того мутное настроение явно не стоило.

Мягко закрылась дверь термен-камеры. Экипаж понял всё правильно, и торопился убраться с глаз долой. В руке, бесполезной игрушкой, мешался пистолет. Аутентичное советское говно тридцатых - никакого вменяемого предохранителя, крайне чувствительный к случайной тряске механизм, и пуля, энергии которой вполне достаточно, чтобы пройти человека в лёгком бронежилете навылет и ухлопать на сдачу ненужную бабушку на другой стороне улицы.

Самое то для каморки чуть больше туалета размером, но зато с цельнометаллическими стенами!

Чрезмерно богатое воображение тут же в подробностях обрисовало, как пистолет вываливается на пол от слишком резкого пируэта на пилоне, стреляет, и пуля мечется от стенки к стенке, рвёт мягкую обшивку, деформируется и дырявит и без того многострадальную тушку Вашей Покорной. В нескольких местах, ага.

В общем, боевой трофей отправился за дверь.

Туда ему и дорога.

***

Над лесом за нашей спиной висело плотное облако дыма и пыли. Будто целый оружейный склад взорвался. Оборачиваться туда лишний раз просто не хотелось. Два паровоза впереди деловито пыхтели движками. Мы целеустремлённо топали за ними. Топали, куда медленнее, чем хотелось бы поездным командам. Даже перегруженные, оба состава наверняка могли поднапрячься и выжать под сотню.

Могли. Только вот лишаться прикрытия, даже такого малопредсказуемого, как мы, дураков не осталось. Мимо проплывал однообразный пейзаж - насыпь, два пути железки, лес. Какое-то время прошло только в молчаливом движении.