Чепай

- Подкрепления? - ничего более естественного на ум не приходило. - Фёдор Дмитриевич, сколько бомб нам действительно хватит? Только честно?

- Как повезёт, - глухо сказал он. - Если закрываться, руку отшибёт. Если нет...

Первые самолёты, почему-то лишь истребители, пошли вниз. Между ними и стальным яйцом бронешлема "Чапаева" повисли длинные цепочки трассеров.

Ощущалось это... ну, примерно, как подхваченный сильным ветром песок.

В лицо.

- По глазам бьют! - первой догадалась Ксения.

К счастью для нас, истребители для снайперской работы не годились. Свинцовая мелочь только без особого толку царапала краску.

Истерично трещал радиотелеграф.

- Боюсь, у меня плохие новости, - понимание накатило, как только стало ясно, что никто, кроме истребителей, нашей самоходной баней не занимается. - Они сюда не за нами.

Сразу несколько групп штурмовиков нырнули вниз так, будто лишь этих слов и дожидались.

В руке привычно уже лязгнул щит.

- Женя, что вы делаете? - судя по реакции нашего воена-инженера, здешние уставы не запрещали гонять боевые колоссы задним ходом, с задранной к небу головой, да ещё и почти бегом, только потому, что никто и подумать не мог, что это вообще может у кого-то получиться.

Несколько шатких, словно пьяных, шагов, остановка, поворот, замах - и щит вновь устремился ввысь. Не к пикирующим в нашу сторону штурмовикам, вовсе нет.

Те даже не делали вид, что заняты нами всерьёз. Бомбы они, конечно, сбросили, но и только. Даже обманчиво неповоротливый колосс выходил из-под них чуть ли не шагом.

А вот остальные штурмовики на свою цель зашли уверенно и спокойно.

Цели.

Хотя железнодорожная пушка и перестала стрелять, не заметить её сверху после такой частой пальбы не смог бы разве что слепой. Как и два натужно пыхтящих чуть в стороне поезда.

Штурмовики неслись к ним как на показных учениях. Неслись. До моего отчаянного броска.

Проверять на своей шкуре, насколько хорошо у Вашей Покорной с глазомером, никто из пилотов так и не рискнул. Бомбы они торопливо побросали куда придётся - лишь бы поскорее увести машины с пути бешено крутящегося стального блина.

Но...

Даже наша атака лишь отпугнула часть самолётов. Остальные шли, как и шли, пока бесполезный щит выписывал широкую дугу хорошо в стороне от них.

Кажется, Арон Моисеевич кричал.

Бомбы, одна за другой, падали к своим целям.

Над лесом встало дымное облако. Огрызок ствола корабельного орудия улетел в сторону как игрушечный. Примерно так улетает выше головы большой гвоздь с приклеенным на острие ружейным капсюлем, если бросить его на асфальт в момент острого приступа детской популярной забавы "вышиби ненужный глаз".

Листву с деревьев просто сдуло. В глубине дымного облака что-то гулко затрещало и пошло неторопливо, с достоинством, лопаться. Очевидно, пороховые заряды. От позиции железнодорожного орудия не осталось даже следа. Только подлетали ввысь неопознаваемые чёрные клочья.

Оба поезда торопливо улепётывали куда подальше, уже без единого стекла в окнах вагонов.

Ни одна бомба к ним так и не долетела.

Как и предполагалось.

Гулко ударился в землю щит. Несколько шагов - и увлекательный процесс его извлечения начался вновь. Заниматься этим неблагодарным делом уже не составляло труда. Самолёты торопились уйти куда подальше. Свою боевую задачу они выполнили, да и бомб у них на такую цель, как мы, всё равно уже не осталось.

- Я предполагаю, - реплика Вашей Покорной оказалась единственным звуком после взрыва железнодорожного орудия, - нам следует поторопиться за поездами. Ещё километров сто, и гоняться за нами штурмовикам просто не хватит горючего.

Ответа не последовало.

Мир вокруг снова ужался до размеров термен-камеры. Лязгнул замок, и в дверях появился воен-инженер Фёдор Дмитриевич Романенко - с пистолетом в руках и очень дурным настроением.

- Как бешеную суку, - выплюнул он. - Вот этими самыми руками!

***

Нервные люди с оружием - это плохо. В их присутствии неизбежно портятся настроение, цвет лица и психика. Торопливые шаги в техническом коридоре, правда, оставляли надежду, что разбушевавшегося воена-инженера попробуют хотя бы пристыдить.

Наверное.

- Фёдор Дмитриевич, - главное в разговорах с истериками - спокойствие и доброжелательность. - Вас не затруднит пояснить суть проблемы?

Не самый лучший выбор.

Определённо.

Военного затрясло так, что в какой-то момент казалось, он всё же выстрелит.

- Орудие уничтожено! - выплюнул он. - И вина здесь твоя!

- Странно, - мягкий шаг навстречу, удар с ходу по больным рёбрам и рывок за ствол отправили воена-инженера на пол. - А мне казалось, его бомбили...

Стрелять Романенко, похоже, всё-таки не собирался, но проверять это на своей шкуре не хотелось. Пистолет он, разумеется, не удержал, и Ваша Покорная стала богаче на целый антикварный ТТ. Уже второй раз за день - только в этот раз без малейшего желания возвращать оружие.

- Женя, что вы делаете! - Арон Моисеевич наконец-то добрался к нам, и теперь в полном шоке смотрел на судорожные конвульсии Романенко на полу.