Чердак дядюшки Франсуа

— Пожалуй!

— Написать недолго, — вежливо сказал Горан. Он взял перо, лежавшее на бюро, вынул из бумажника чистый лист бумаги, написал на нём что-то и подал перо Жанне. — Но прочтите сперва, мадам, непременно прочтите!

Жанна не хотела читать, чтобы этим выказать своё пренебрежение к этому «выслужившемуся лакею», как мысленно окрестила она нотариуса. Но всё-таки не удержалась и пробежала написанные на листочке строки. В них чёрным по белому было сказано, что все денежные расчёты по залоговой квитанции, сделка номер такой-то, отложены на шесть месяцев, то есть до августа 1830 года.

— Я надеюсь, мадам, что за это время ваш управляющий соберёт нужную для уплаты долга сумму. Ведь ваши имения должны приносить доход, если ими правильно управлять. Но если почему-либо вы передумаете и захотите расплатиться со мной ранее указанного срока или вообще если я вам понадоблюсь, мой адрес указан на обороте визитной карточки.

Жанна бросила на Горана ледяной взгляд.

— Благодарю вас, господин… Я надеюсь, что больше встретиться нам не придётся!

Она позвонила в колокольчик, и Сюзанна бесшумно проскользнула в дверь гостиной.

— Проводите господина…

Горан отвесил вежливый поклон и удалился в сопровождении Сюзанны. Он сделал вид, что ничего не заметил, а ведь гордая красавица умудрилась ни разу не назвать его фамилии, делая вид, что не запомнила её, и не протянула ему на прощание руки.

Оставшись одна, Жанна только теперь поняла, что совершила величайшую глупость: самостоятельно подписала важный документ. А ведь после смерти мужа она никогда ничего не подписывала, не посоветовавшись предварительно с управляющим г-ном Лененом, разве только счета от портных. Что с ней произошло? Почему она так легко согласилась подписать бумагу, не посоветовавшись с Лененом? Как случилось, что она попалась на удочку? Отсрочка на полгода! Ну, а дальше? Что делать дальше?

Жанна до крови закусила губу.

— Бриллианты? Наличные в банке? Парижский особняк? Если верить Ленену, они имеют второстепенное значение. Главное — имения! Скорей, скорей написать Ленену! Вызвать его в Париж!

Жанна нервным движением схватила колокольчик и зазвонила изо всех сил.

Сделав навстречу входившей Сюзанне несколько шагов, Жанна отрывисто приказала:

— Немедленно пошлите кучера за господином Лененом в Шато де Круа… Пусть кучер разыщет его где угодно. Погодите, я напишу ему два слова…

Через пять минут кучер графини д’Эрикур мчался на поиски г-на Ленена, покрикивая на шарахающихся в сторону пешеходов:

— Берегись! Сторонись! Дай дорогу!

Глава девятая Учитель пения

Многим аристократам, вернувшимся во Францию, удалось в 1825 году, по милости короля, получить не только свои титулы, но и земельные владения. Но случилось так, что г-н Пьер де Жоливе не добился возвращения своего особняка по каким-то формальностям. Он был возмущён до глубины души отказом чиновников в его, как казалось ему, законной и справедливой просьбе, поэтому, несмотря на уговоры адвоката, он прекратил все хлопоты. В молодости у г-на де Жоливе была одна слабость: пение и музыка. Обладая небольшим, но приятным голосом, он, будучи богатым человеком, мог позволить себе роскошь брать уроки у самых дорогих учителей в Париже и Италии. Теперь же, когда счастье ему изменило, знание музыки дало ему возможность в трудные минуты жизни существовать на деньги, получаемые за уроки. Многие его друзья и знакомые из среды аристократов уверовали, что скоро возобновится их прежняя беззаботная жизнь. Поэтому, ожидая возвращения своих капиталов и конфискованных в годы революции земельных владений, они жили, ничего не делая. А г-н Пьер решил зарабатывать себе на пропитание учительским трудом. Тем более, что от учеников и учениц у него не было отбоя.

Господин Пьер был старомоден в своих убеждениях, одежде, привычках. Несмотря на постигшую его неудачу, он оставался всё тем же «аристократом», каким был в молодые годы, когда ему улыбалась счастливая, беззаботная жизнь.

Неизменно сохраняя во всём аккуратность и точность, он никогда не опаздывал на уроки, где бы они ни происходили — у него дома или в особняке какой-нибудь знатной ученицы. Так же не позволял он себе и пропускать занятия, даже когда его одолевали приступы издавна мучившего его хронического кашля. Он был всегда опрятно, даже щегольски одет, хотя и несколько старомодно.

Г-н Пьер вёл трудовую жизнь, поневоле вынуждавшую его к встречам с людьми, не принадлежащими к аристократическому обществу, но не порвал и с некоторыми прежними знакомыми, ни кое с кем из родственников.

Вот почему он нисколько не удивился, когда к нему неожиданно зашёл племянник, сын его покойной сестры, Вальдек де Воклер.

— Добрый день, Вальдек! Я сказал бы: «Будь желанным гостем!», если бы не то, что сейчас ко мне придёт ученица. — И, посмотрев на часы, старик добавил: — В твоём распоряжении всего десять минут, располагай ими, как тебе угодно.

Несмотря на такой негостеприимный приём, Вальдек обнял и расцеловал дядю с той душевностью, на какую только был способен.