Чердаклы

Новые технологии, говорит Старик. Испытывать на крысах? Смешно, говорит он, понятно, о чем я? Не совсем, признается Павлов, хотя не любит признаваться, что хоть чего-нибудь не понимает. Ну что тут неясного, Миша, заточите в гору живого человека. Опять непонятно? Я имею в виду наш Центр. Перспективный. Ты же в деле, черт тебя подери. Ты же знаешь все лучше других. Тебе мы доверяем. Да-да-да-да! – кивает Павлов. Заточите там живого человека и последите за ним. Надо ли объяснять зачем? Да-да-да-да! – кивает Павлов. Ну, хорошо, разводит руками Гучков, пусть он там посидит взаперти подольше, а вы последите. Пока Гриша не спалится совсем. Протестируйте совместимость человека и машины. Нам надо знать, насколько машина способна контролировать человека, а не наоборот. Нам надо знать, может ли оператор совершать действия, не укладывающиеся в стратегический план, и способна ли машина нейтрализовать возможные потуги изменить этот план. Ясно тебе? Но он же там, этот левый мужик, может нафокусничать, отвечает Павлов растерянно. Что он может нафокусничать? Сделайте так, чтобы не нафокусничал. Я же не говорю, посадите туда умника какого-нибудь. Посадите бомжа тупого. Чтоб мозги были как у младенца. Или вообще чистые. Овоща из него пусть сделают, для этого есть специалисты. Только не перестарайтесь. И чтоб подольше посидел. Подберите подходящую кандидатуру, я тебе для этого дела пришлю мастера по бесследным пропажам… Не можем мы туда залезать вот так… сам понимаешь. Да-да-да-да! – кивает Павлов. А в течение всего периода внимательно следите, повторяет Гучков. Но чтоб физически здоровый был, ага? Заблокировать точки воздействия? – спрашивает Павлов. Нет, не надо, машет рукой Старик, рискнем. Знаешь, Миша, что такое индуцированный бред? Это инфекция такая. Зараза. Когда самые дикие представления о действительности овладевают одновременно многими. Иногда – почти всеми. Можно заставить людей верить в совершеннейшую чушь. Для этого не обязательно бегать на митинги или трындеть что-то непотребное с телеэкрана. Достаточно будет кнопочку нажать… Вот это и есть наша цель. Я на тебя рассчитываю…

Да-да-да-да!..

Они еще какое-то время сидят молча. Потом Старик говорит: если тебе сейчас нечего делать, прогрызай боковые дырки, может быть, они не понадобятся, но лучше, чтоб они были.

Да-да-да-да!..

Федя отрывается от Ворот, подходит к зеркальной перегородке, рассматривает себя: похож ли он на овощ? Нет, не похож. Скорее – на перезревшего кабанчика.

Глава VIII. 2 августа т.г

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …. голова нетрезвого уфолога:

Россия через Эдварда Сноудена получила доступ к секретным документам Агентства национальной безопасности США, которые содержат неопровержимые доказательства активной деятельности инопланетян на Земле. Они давно захватили власть в США, и глобальная слежка – дело рук пришельцев.

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …

Миша Павлов

Миша рвется на саммит. Но это невозможно – есть же внутренние правила Корпорации. Бут говорит ему: ты у нас, Миша, большой ученый, у тебя даже мыши яйца несут! И, глядя в окаменевшее лицо Павлова, добавляет: вон у тебя на рубашке пятна от кока-колы, нехорошо. Переоденься…

К черту! – едва Бут свалил, Миша сразу расслабился. Долго маялся от безделья, потом пошел в кабинет президента, степенно, с достоинством, будто ему там необходимо взять что-то важное. Лариса ничего не спросила. Да и что спрашивать. Он имеет право! Входит, осматривается. Неспешно изучает каждую деталь. Ему здесь придется работать. И, видимо, очень скоро.

За массивными правительственными дурындами разросся целый газон традесканций. Чучело филина подмигивает ему с одной из полок. Как-то все холодно, не по-человечески, надо менять. Миша усаживается в президентское кресло, устраивается поудобнее, принимает расслабленную позу, складывает сцепленные пальцы рук на животе. Он думает о том, что в жизни главное не дергаться, не суетиться – все придет само. Вот он – чрезмерно не старался, не интриговал, не подличал, не выпрыгивал из штанов, но именно ему отдают главный приз в игре. Спокойно. Ровно. Без суеты и без трупов. О Буте он старается не думать. Думает только о себе. Воля! Несокрушимая свободная воля. Ему хочется, чтобы кто-нибудь оценил его простые и верные мысли. Он приоткрывает глаза…