Череп глухонемой обезьянки

«Уважаемый Иван Петрович! — говорилось в письме. — Я не знаю ни номера Вашего телефона, ни адреса электронной почты, поэтому вынужден прибегнуть к старинной форме связи.

Вчера мои коллеги в интернете случайно увидели заметку со ссылкой на «Посторомкинский вестник». В ней говорилось, что профессор Фокин ознакомился с останками древнего захоронения, обнаруженными в вашем городе, и якобы установил, что останки эти принадлежат доселе неизвестному примату, который является переходным звеном от обезьяны к человеку. Тем самым ставится точка в затянувшемся споре по поводу теории Чарльза Дарвина.

Мои коллеги попросили меня рассказать об уникальной находке, а я слухом не слыхивал о ней, никогда не бывал в Посторомкино и даже с трудом отыскал его на карте. По этой причине для меня остаются неясными истоки публикации. Или это чей-то несерьезный розыгрыш, или существует мой однофамилец, работающий в том же направлении? Если такой человек существует, хотел бы связаться с ним. Также, если в Посторомкино действительно обнаружены костные останки неизвестного происхождения, был бы очень признателен за возможность получить хотя бы небольшой их фрагмент для исследований.

Буду благодарен, если разъясните происходящее. А я со своей стороны готов провести серьезную экспертизу находки, ежели таковая имеется.

С уважением, доктор биологических наук, профессор Андрей Николаевич Фокин».

Эдик поднял голову от письма, написанного головоломным почерком, и тут же получил награду за каторжный труд дешифровальщика.

— Какого черта ты выдал меня за этого Фокина?! — воскликнул Густолес. — Не мог придумать другую фамилию?

— Да сколько угодно. Но надо было, чтобы всякий неверующий Фома поверил.

— И что теперь?!

— Дядюшка, зачем возмущаться? Откуда я знал, что статья из «Посторомкинского вестника» дойдет до Фокина. Лучше подскажите, что ответить ему? Его надо успокоить, иначе он обратиться в газету, выйдет на Погудкину, потребует опровержение и ославит вашу зазнобу на весь белый свет.

Потрясенный Густолес не нашелся что ответить. Эдик долго молчал, а затем задумчиво и словно невпопад произнес:

— Как жаль, что в Посторомкино нет исторического музея. Могли бы раздобыть какую-нибудь костяшку и отослать вашему однофамильцу. Пусть изучает. Придется искать подходящий музей.

— Ничего не надо его искать. Можно отправить что угодно — кости они везде кости! Откуда мы знаем, кому они принадлежат? И как оказались рядом с черепом? Можно и куриные.

— Дядюшка, с вашей научной степенью стыдно предлагать куриные!

— Не нравятся куриные, давай отломим от гребешка, которым пользовалась моя бабушка. Он черепаховый. Все дешевле, чем куда-то ехать. Да теперь из музеев и не вынесешь ничего — понаставили камер… живешь, как бактерия под микроскопом!

— Дядюшка, да у вас и в самом деле профессорская голова! Гениально! Если наша далекая праматерь перенесла операцию на мозге, значит мозг у нее был. А как всякая мозговитая женщина, она хотела нравиться мужчинам и пользовалась гребешком. Гребешок и положили рядом с модницей.

— Только не надо отсылать весь гребень. Отломим кусочек, а там пусть твой профессор разбирается, кому он принадлежал.

В тот же день все задуманное было исполнено. Бабушкин черепаховый гребень, пролежавший без дела последние тридцать лет, наконец-то пригодился. От него плоскогубцами отломили небольшой кусочек. Но тут выяснилось, что место скола выглядит светлее остальной поверхности. Пришлось проварить обломок в воде, куда с целью получения нужного оттенка бросили пару сигарет — «артефакту» надо было придать однородную многовековую патину. После этого обломок высушили, визуально убедились в его достоверности и отправили профессору Фокину.

Вознесение дома

Как видим, сфабриковать археологическую находку не так уж и сложно. А вот с перемещением домика Густолеса на крышу девятиэтажки Додунскому пришлось помучаться. Он неделю ломал голову над проблемой и вскоре выход нашел — придумал новый строительный метод. К сожалению Додунский по легкомыслию не запатентовал его, чем воспользовалась западные коллеги. Они присвоили авторство метода и теперь строят, не упоминая первооткрывателя.

Новый метод состоял в следующем. Поначалу домик Густолеса обкопали с четырех сторон — он оказался окруженным рвами, как средневековый карликовый замок. Затем со стороны рвов просверлили под домом десятка два горизонтальных отверстий и закачали туда бетон. Тем самым под домиком образовался фундамент невиданной прочности, разрушить который не смогло бы и десятибалльное землетрясение. Затем под фундаментом установили мощные гидравлические домкраты и подняли дом вместе с фундаментом на три метра. После этого осталось соорудить под домиком Густолеса девятый этаж будущего многоквартирного дома. Да-да, автор не оговорился, именно девятый! Затем вновь наступила очередь домкратов. Строение подняли еще на три метра, и операция повторилась — построили восьмой этаж. Таким же манером появились и следующие, нижние, этажи.