Череп на рукаве

— Гилви, если бы они имели хоть малейшее подозрение, они бы тебя ни в жизнь не выпустили из карантина, — уверенно сказал я. — Так и держали бы под капельницей. Или вообще бы… усыпили. Ты же понимаешь, какая это может быть угроза.

— Ну да, — она хлюпнула носом. — Я тоже так себе говорю. Что никакой заразы во мне нет, иначе не говорили бы мы с тобой. Ну, хватит об этом, давай лучше о весёлом. Не зайдёте ко мне, господин лейтенант? По старой-то памяти?

— Это книжки читать, что ли? — усмехнулся я. Лейтенант, пусть даже и с полевым патентом, всё-таки в известной степени уходил из-под контроля dame hauptmann Шульце.

— Может, и книжки читать. Кому я теперь такая нужна, с эдаким украшением…

— А кто ещё уцелел, не знаешь? Там, в бункере?

— Человек десять уцелело. Тоже все покусанные, как я. Но ничего, оклемались кой-как. Только заживает плохо, — пожаловалась она.

— До свадьбы заживёт, — машинально сказал я, и лицо Гилви тотчас потемнело.

— Ох, Рус… кто знает, доживём ли мы все до завтра… такой зверь на волю вырвался, что…

— Ничего, — опять же машинально повторил я, будучи не в состоянии придумать ничего более оригинального. — Ничего, Гилви, прорвёмся. Мы, люди, всегда прорывались. Нас ещё никто не остановил. Шли, идём и идти будем. А всякие Тучи… сожжём и их. Ну, на крайний случай пожертвуем одной планетой.

— Ага, — уныло откликнулась dame роттенфюрер. — Пойду я, Рус. Извини, служба…

Мы простились. Я смотрел вслед Гилви — что-то надломилось в ней после того, как она пережила почти что смерть под Тучей.

…А когда мы достигли наконец Иволги и вывалились из подпространства, эфир был уже забит криками ужаса и паники.

«Матки» первыми достигли Иволги. И уже высаживались.

Разумеется, вживую мы ничего этого не увидели. Только на экранах. На той же Иволге, несмотря на объявленную тотальную эвакуацию женщин, детей, стариков и тотальную же мобилизацию всех способных носить оружие мужчин, нашлось немало отчаянных голов-репортёров, которые снимали появление Чужих, несмотря ни на что. Из безумствующего в сетях хаоса мы, офицеры «Таннснберга», с изрядным трудом, но всё же смогли уяснить следующее:

«Матки» опередили нас на два дня.

Система дальнего обнаружения, несмотря на статус «Полной боевой готовности», опять проморгала их. «Матки» оказались почти что невидимы для радаров.

Перехватить и уничтожить Чужих в пространстве не удалось.

Несмотря на то что на орбите Иволги болтались все свободные корабли флота. Десять чёрных живых болидов, наглухо закрытых чёрной броней, вывалились из тёмного Ничто в реальное пространство, плавно затормозили и неспешно, с достоинством, стали опускаться. Им, похоже, нипочём была атмосфера, нипочём высокие температуры прохождения; они почти не нуждались в торможении и если и сбросили скорость, то лишь перед самым контактом. Да, и, разумеется, рухнули они в океаны Иволги. Рухнули и скрылись под водой, никак себя в эти сорок восемь часов не проявив.

Иволга практически не имела военно-морских сил. Они тут были совершенно ни к чему. Несколько патрульных фрегатов предназначались для охраны особо ценных коммерческих грузов и борьбы с пиратами. Можно было только восславить чью-то предусмотрительность или, напротив, тупое следование уставу: теоретически пираты могли обзавестись подводным флотом, и, следовательно, фрегаты надлежало снабдить средствами борьбы с оными. Сейчас этот небольшой флот, напрягая турбины, спешил к местам падения «маток», разбросанных вдоль экватора планеты, в области диких океанских глубин. Что эти кораблики, вооружённые одной пятидюймовой автоматической пушкой и разнообразными ракетными комплексами, способны сделать против ушедших на четырёх-пятикилометровую глубину «маток», мне лично было неведомо.

На такой глубине «матки», конечно, в относительной безопасности. Но там не больно-то разгуляешься. Там можно «изготавливать» только сугубо специализированных существ. Оттуда не выпустишь Рой или Тучу. Для этого «маткам» придётся перебраться на мелководье — как минимум, а скорее всего просто вылезти на сушу.

Так или иначе, места падения «маток» были известны. Над ними уже висели спутники. И все в отсеках «Мероны» вовсю обсуждали — стоит или нет наносить ядерные удары по ним. Ударить стопятидесятимегатонной термоядерной боеголовкой — дело, конечно, благое, но что станет с океанами планеты после детонации десяти таких зарядов?..

Империя всегда очень чувствительно относилась к территориальным потерям. Потере планеты она вполне могла предпочесть массовую бойню с сомнительными, но неё же реальными шансами на успех.

И, разумеется, выбран был второй вариант. На несчастную Иволгу, которой предстояло сделаться полем боя, срочно перебрасывалась техника. Техника и прежде всего техника — танки, штурмовики, бомбардировщики, самолёты дальнего обнаружения, глубоководные аппараты. И так далее и тому подобное.