Череп на рукаве

Нас уже ждали. Местная имперская телесеть вовсю передавала приветственные адреса, обращения и телеграммы. Выступали политики, бизнесмены, банкиры — те, кого на Новом Крыму было принято причислять к «умеренным», сторонникам мирной интеграции в Империю. Я со страхом ждал появления отца, но Бог миловал. Как было сказано, «лидер унионистского большинства в Думе Нового Крыма депутат Юрий Фатеев находится в деловой поездке и временно недоступен для комментариев».

Потом была высадка. «Мерена» оставалась на орбите, слишком громоздкая, слишком неуклюжая, оставляющая слишком грязный радиоактивный след, чтобы опускаться на поверхность планеты.

Клаус-Мария лично проверял нас перед тем, как взвод должен был покинуть транспортный бот.

— Запланировано торжественное шествие, обезьяны гамадрильные, — гудел он, прохаживаясь вдоль строя. — Первое в вашей жизни прохождение в строю батальона, под знаменем, с отданием чести господину рейхскомиссару нашего сектора господину Тодту. Если хоть одна свинская скотина собьётся с ноги или недостаточно высоко будет тянуть носок, так и знайте — вешайтесь лучше сразу. Лично сгною.

Я не обращал внимания. Дурак Клаус не способен мне помешать. Если надо, я стану чемпионом батальона по чистке сортиров. Да что там батальона! — всей дивизии или даже корпуса. Всё это значения не имеет. А имеет — только то, что я увидел и понял там, на затерянной Зете-пять.

К тому времени я уже успел поговорить со многими. Моё отделение смотрело мне в рот, и на них я мог в какой-то мере положиться. Осторожные расспросы солдат из других взводов дали новые детали случившегося.

…Конечно, нашему взводу повезло особенно. Именно мы нарвались на «чудовищ». Именно мы оказались в Ингельсберге, когда началась лемурья атака. Остальным выпали более рутинные дела. Но кое в чём все рассказы сходились — у убитых поселенцев, у всех до единого отсутствовали опознавательные жетоны и все найденные тела носили следы частичного поедания. Лемуры вообще слыли вегетарианцами. Никогда доселе их не замечали в употреблении мясной пищи. Значит, или что-то очень сильное сдвинуло их, как говорится, «по фазе», или все наши прежние данные о них были неверны. Учитывая давность контакта, многочисленные исследования, нам пришлось бы предположить, что либо сотрудники постоянно действующей ксенобиологической экспедиции на Зете-пять были «под колпаком», либо…

Мне, если честно, больше нравился первый вариант. Так у нас оставались какие-то шансы.

Почти всюду сопротивление лемуров удалось подавить легко. И повсюду они предпочитали рукопашным схваткам луки, пращи и самострелы. Вполне, кстати, разумно. Наталкиваясь на плотный огонь (а остальные роты «Танненберга», кадровые роты, превосходили нас в выучке не то что на голову, а, наверное, на все пять), лемуры немедленно отходили. Они понесли потери, но потери эти были не сравнимы с тем, что произошло под Ингельсбергом.

По словам солдат, это была обычная операция. И даже не слишком трудная. Так что, если бы не «чудовища», осада и «сидение», не видать бы мне Железного креста как своих ушей.

Проклятая железка жгла мне грудь.

…Торжественную встречу нам, само собой, устроили. По такому случаю на «Невском проспекте» впервые нарушили негласную традицию — феечки визжали и прыгали в одних рядах с почтенными и благонравными офицерскими жёнами.

Они на самом деле визжали и прыгали, размахивали руками и бросали нам под ноги цветы. По случаю праздника и ввиду наличия присутствия господ офицеров феечки оделись поскромнее. Но всё равно — задолго до трибуны, где возвышалась монументальная фигура господина рейхскомиссара (большая шишка, один на целых десять обитаемых планет, включая и злополучную Зету-пять), моё отделение принялось пялиться на девчонок, беззастенчиво раздевая их глазами.

Я услыхал злобное шипение Клауса-Марии и гаркнул на своих. Не подействовало. Особенно выделялся, как обычно, Раздва-кряк, выкативший зенки на молодую даму совершенно монументальных форм, настолько монументальных, что бедолага Кряк едва ли дотянулся бы ей и до плеча. И вопил он ей в ответ какой-то бред вроде «Пусечка! Лапочка! Милая!» и так далее.

Пришлось слегка нарушить строй и сунуть Селезню кулаком под рёбра. В отличие от слов, это подействовало. Как сказано в одной мудрой старинной книге, «насилие разрешило больше конфликтов в человеческой истории, чем все остальные методы, вместе взятые». Воистину так!..

Я старался гнать от себя эту мысль, но Гилви всё-таки в толпе выискивал. Надеялся, что она тоже выйдет встречать, и не кого-то другого из своих клиентов, а именно меня. Я по ней соскучился. И… если честно, то приснопамятные методички господ военных психологов уже не казались таким уж бредом. Что нужно солдату после боя, кроме доброй выпивки и женской ласки?..

Но Гилви так и не появилась.

Мы пропечатали шаг на плацу, перед светлыми очами герра комиссара. Ребята в последний момент сообразили, какими неприятностями может грозить небрежение, и прошли как надо. На мой взгляд, даже не хуже кадровых рот.