Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

  Профессор Брэдли молчал и по-прежнему удив­ленно смотрел на доктора Адамса. А тот снова отошел к окну и уже оттуда добавил:

-   Теперь я прошу тебя пойти спать.

  Профессор Брэдли отрицательно мотнул голо­вой.

-   Я тебе не верю.

-   Пойми, это невозможно, у нас не осталось практически ни одного шанса.

-   Я буду ждать.

-   Чего? Пока мумия откроет глаза? Так я уже сейчас заявляю: она никогда не откроет глаза! Ты слышишь!

-   Слышу, не кричи, я устал, но не оглох еще, - профессор Брэдли никак не сдавался. - Может есть еще какой-нибудь способ?

-   Нет, - категорично ответил доктор Адамс,­ - мы уже все испробовали. Это тебе не в песке копаться, отыскивая останки былой жизни.

-   Хороша же твоя наука, если она не может оживить какую-то несчастную высушенную мумию! Всего одну мумию!

-   Ты сам видел, что это не так просто, как может показаться на первый взгляд, - подскочил доктор Адамс.

-   Всего одну мумию, - повторил профессор Брэдли обычным тоном, подняв при этом указа­тельный палец.

-   Джоан, давай прекратим этот бессмысленный спор, а то однажды мы уже поссорились надолго. Эйприл помирила нас, но если мы поссоримся еще раз, боюсь, на этом свете мы уже не встретимся, - в голосе доктора Адамса было сожаление.

-   Да, Дэвид, - спокойно произнес профессор Брэдли, - мы уже не в том возрасте, чтобы ссориться... И из-за чего! Из-за неожившей мумии?..

  Они медленно подошли к ванне, еще раз безна­дежно взглянули на мумию.

-   Папирусы я отдал Хофни, - начал профес­сор Брэдли, - надеясь, что мумия подскажет мне ответ на вопрос: кто же убил Мересу. Теперь, как оказалось, я так и не узнаю правды.

-   Что ты так убиваешься из-за какой-то сказки? Ведь конец, если хочешь знать, можно и приду­мать.

-   Что ты говоришь?! - возмутился профессор Брэдли. - Сказки!

-   Ну да, а как же еще? Мало ли что может быть написано в папирусе!

-   Ах да! Как же я забыл: этот документ не был заверен в нотариальной конторе! - профессор Брэдли засмеялся.

-   Если не возражаешь, - доктор Адамс, сделав неглубокий поклон, повернулся, чтобы выйти в соседнюю комнату.

-   Постой, Дэвид!

-   Ну что еще? - через плечо бросил доктор Адамс. - Я хочу... нет, настаиваю, чтобы ты немедленно отправлялся спать. Иначе...

-   Не надо иначе, я пойду.

-   Так-то лучше, - облегченно вздохнул доктор Адамс, опускаясь в кресло.

  И как только он поудобней устроился в кресле, сразу же уснул. Но почему все вокруг приобретает голубой оттенок? Доктор Адамс оглянулся во сне. Прямо против открытого окна сияла в небе полная луна. Но голубой свет шел не от нее. Луна была желтой, как начищенное до блеска медное блюдо. Необычайный свет рождался где-то здесь, в лабо­ратории. Напряженно всматриваясь в темноту, он увидел: там, над ванной, где лежала мумия, струилось какое-то голубое сияние. Вот загорелся голу­бой огонек и тотчас погас, потом зажегся рядом. И уже десять, нет, двадцать огней колеблются и пляшут, словно в хороводе. В их свете отчетливо видны темные контуры мумии.

  Мумия фосфоресцировала... Доктор Адамс с интересом наблюдал за вспышками блуждающих огней и вдруг заметил, как грудь мумии поднялась и медленно опустилась. Или ему это показалось?.. Неужели показалось?

  Прошла минута, и Мересу снова вздохнул глубо­ко, со свистом и клекотом.

  Надо бежать и разбудить Эйприл и профессора Брэдли», - подумал доктор Адамс. Но сразу же понял, что не может подняться. Необъяснимая, неимоверная тяжесть вдавила его в кресло. Он сидел, откинувшись назад, и широко открытыми глазами, не моргая, смотрел перед собой.

  Мумия оживала... Доктор Адамс ясно видел, как у нее дрогнули веки, как передернулись губы и пальцы рук начали хватать воздух судорожными движениями.

  И вдруг доктор Адамс почувствовал, что сердце у него забилось часто-часто, а потом почти остано­вилось. В ванне забулькало, а затем Мересу взмах­нул руками и сразу, рывком, сел. Он еще раз глубоко вздохнул, приоткрыл глаза, обвел комнату тяжелым взглядом. И вот его взор остановился на докторе Адамсе.

  Черепашки постучали в дверь лаборатории, но, не услышав ответа, решили войти. Они осторожно прикрыли за собой дверь, а затем тихо, словно крадучись, подошли к ванне, где лежала мумия. Они толкали один другого, показывая, что Эйприл и доктор Адамс мирно спят в креслах, причем Эйприл во сне улыбается.

-   А наш Мересу уже на человека похож, - шепотом сказал Леонардо.

-   Микеланджело, - позвал Донателло насколь­ко можно тихо, - не трогай ничего.

-   Но ведь все так интересно, - возразил тот, дотрагиваясь до какого-то прибора.

-   Не трогай, - схватил его за руку Рафаэль, - ­ты можешь все испортить...

  Тогда Мересу поднял руку и, показывая на уче­ного пальцем, засмеялся. На его длинной и сухой, как палка, руке прыгал тяжелый браслет с изобра­жением женщины, играющей на тимпане.

  Доктор Адамс почувствовал, как шевелятся во­лосы на голове и холодный пот покрывает тело. А Мересу смеялся все громче и громче. Это был уже не человеческий смех, он до боли давил на барабанные перепонки, не давая вздохнуть. Доктор Адамс понял, что теряет сознание...