Черепашки-ниндзя на острове чудовищ

Донателло и Леонардо с надеждой воззрились на него. Зуко пере­стал жевать листья с деревьев и повернул голову в сторону пещеры. Даже Микеланджело помедлил с отходом. У всех зародилась одна и та же мысль — а вдруг на этот раз колдовство Рафаэля увенчает­ся успехом? Ведь не зря же он потратил столько времени на изучение белой магии и столь­ко денег на покупку всякого барахла!

— Рот Рафаэля шевелился. Од­нако вместо магических за­клинаний до друзей доно­сился только невразуми­тельный писк. Но они явственно видели, как бесцветный камень всё больше краснеет.

Наконец, через несколько минут томительного ожидания, перевоплощение произошло. Только оно имело другой эффект. Рафаэль не вернул себе прежнего обличья. Вместо этого на его ушах вы­росли пурпурные розы.

Как ни печален был этот опыт, Мике­ланджело не мог удержаться от хохо­та. Рафаэль от негодования опро­кинул нижней лапой магичес­кий камень, а верхней правой захлопнул фолиант. По выра­жению на его мордочке можно было судить, что он крайне не­лестно отзывается о составите­лях этого пособия по магии.

— Нет больше времени за­ниматься глупостями, — ска­зал Микеланджело, перестав смеяться. — Нам может по­мочь только золотой жезл. Я отправляюсь за ним.

— Мы с тобой, — пропи­щал Рафаэль. — Неужели ты подумал, что мы бро­сим тебя на произвол судьбы?

— Ты научился разговаривать? — удивился Ми­келанджело.

— Как видишь, — вскинул передние лапы Ра­фаэль. — Видимо, я нагадал что-то не то. Я ос­тался кроликом, но могу говорить и улавливать мысли других. Донателло и Леонардо думают то же самое, что и я. Мы пойдём с тобой.

И динозавр увяжется за нами. Кста­ти, его зовут Зуко. Он только что мысленно представился мне.

— Очень приятно, Зуко, — поклонился Микеланджело ди­нозавру. — Сожалею, что на­ше знакомство произошло при таких обстоятельствах.

Но рад, что оно всё-таки про­изошло.

Донателло, Леонардо и Ра­фаэль запрыгнули на склонён­ную шею динозавра.

— Договоримся так, — из­ложил свой план Микеланд­жело. — Подкрадёмся неза­метно к крепости. Вы бу­дете ожидать моего сигнала снаружи, а я прокрадусь вовнутрь. Если всё сложится не так, как я задумал, бросайтесь на выручку.

— А как мы узнаем, что всё сложилось не так, как ты задумал? — осведомился Рафаэль.

— Вы об этом услышите, уверяю вас, — сказал Микеланджело.

— Зуко говорит, что среди животных Крэба у него есть надёжный друг, не­кий бронтозавр по имени Гурд, — похлопал Рафаэль пе­редней лапкой динозавра по шее. — Он с той же планеты, что и Зуко, и такой же неаг­рессивный. Зуко говорит, что мы можем рассчитывать на по­мощь Гурда.

— Отлично! — воскликнул Микеланджело. — Тем более, нам есть резон торопиться. А то как бы гиены не пообеда­ли этим Гурдом!..

Опасения Микеланджело не были лишены основа­ний. За те полчаса, ко­торые он с друзьями отсутствовал в крепости, там намного ухудшилась обстановка. Шестипалые гиены и ходячие носоро­ги разбушевались вовсю. Порыскав по джунглям острова и не обнаружив никакой крупной живнос­ти, стаи гиен вернулись в крепость с твёрдым на­мерением пообедать теми людьми, которых там ви­дели.

Когда солдаты и сотрудники съё­мочной группы увидели, чем им грозит такой поворот событий, то кинулись со двора внутрь здания и забаррикадировались в жилых помещениях на вто­ром уровне. Пилсберга, кото­рый пытался заставить их вер­нуться на рабочие места, чуть не затоптали в давке.

Великий кинорежиссёр ру­гался на чём свет стоит. Но когда одна из гиен тихо под­кралась к нему, Пилсберг пой­мал её плотоядный взгляд.

Не желая дальше испытывать судьбу, он помчался вдогон­ку за отступающими.

Но ни солдаты, ни члены съёмочной группы не пожелали впускать к себе этого типа, от ко­торого до сих пор видели одни лишь неприятнос­ти. Удирая по коридору, Пилсберг неожиданно на­ткнулся на клоуна Бим-Бома и заорал:

— Спасите меня! Без меня мировой кинемато­граф пропадёт!

Но Бим-Бом не обратил внимание на его вопли. Клоун был погружён в раздумья, и обе его головы пе­реговаривались друг с другом.

— Похоже, что девочка была права, — тихо сказал Бим. — Только сейчас ко мне начала возвращаться память.

— Ко мне тоже, — уныло кивнул Бим. — И мне кажет­ся, что мы с тобой не всегда были такими. Когда-то мы бы­ли единым целым.

— А Солли, видимо, и впрямь состояла с нами в род­стве, — припомнил Бом. — Не­ужели она и в самом деле на­ша дочь?

— А ты припомина­ешь, как мы с тобой до­рожили той золотой палкой, которую таскает с собой Крэб? — таинст­венным шёпотом произнёс Бим. — Как знать, ока­жись эта палка в наших руках, не прояснится ли от этого наша память?

— А почему бы не попробовать? — вопросом на вопрос ответил Бом.

Обе головы согласно кивнули друг ДРУГУ, а затем с повышенным инте­ресом воззрились на перепуган­ного Пилсберга.

— Так, в чём дело, любез­нейший? — с преувеличенным вниманием спросил Бом. — Вы как будто слегка напуганы?