Черепашки-ниндзя против Разрушителя

  «Неплохая идея! - пронеслось у него в голо­ве. - Так хоть какая-то надежда появится. Все прекрасно понимают, что современной полиции с ним не справиться. А ведь так не хочется прекра­щать карьеру, когда она находится на подъеме!»

-   Ну что ж, я согласен! Действуйте, лейте­нант! - бросил шеф полиции, выходя из помеще­ния.

Глава 9. Пробуждение

  Первым ощущением реальности был свет - яркие лампы сквозь мутный пластик.

  Микеланджело еще не стал черепашкой, но ощущение, что он - ледяная глыба, прошло. Микеланджело сел на холодное стальное днище каме­ры. По другую сторону прозрачного стекла были заинтересованные лица. Но никто его выпускать на свободу, по-видимому, не торопился.

  Микеланджело дернулся: его тело пронзила го­рячая дрожь. Он присмотрелся повнимательнее и понял, что лица, улыбающиеся и доброжелатель­ные, были всего только отличными муляжами.

-   Интересно, в какой же век я попал? - ахнул Микеланджело, припоминая многообещающие прогнозы о механических цивилизациях.

-   Добро пожаловать в 2... год! - внес ясность один симпатичный субъект.

  Во всей этой обстановке всеобщей радости было много неестественного. И Микеланджело еле удер­жался, чтобы не обругать всю эту биомеханиче­скую толпу.

  Люди не показывались. Зато раздвинулись и скользнули в пазы прозрачные створки люка.

  Микеланджело на всякий случай глубоко вздох­нул - кто его знает, а вдруг эти черти вообще от кислорода в атмосфере отказались, чтобы не за­ржаветь. Он терпел, сколько хватило сил, но потом ему все равно пришлось резко выдохнуть, и Ми­келанджело стал осторожно набирать в легкие воздух зала.

  Ничего плохого с ним не произошло. Дышать было можно. Микеланджело опытным взглядом окинул помещение вокруг себя и сразу же сориен­тировался в обстановке.

  Он быстро сообразил, где выход отсюда. Роботы уборщики уже давно успели при6рать осколки ви­деомонитора. Но у Микеланджело вызвал удив­ление остов камеры, который все еще висел на стене. А плохо затертые следы крови на полу ска­зали ему обо всем остальном: мир, в котором он жил раньше и в который ступал снова - ничуть не изменился к лучшему.

  Микеланджело вскрыл пластиковый пакет: как он и предполагал, там лежала новая одежда, в которой он совсем не ощущал надобности.

  Микеланджело старательно просмотрел стопку одежды, но никаких повязок, без которых чувство­вал себя несколько неуютно, естественно, не нашел.

  Услужливые роботы заботливо заглядывали ему в глаза, подобострастно ждали приказаний, с инте­ресом рассматривали необычное существо и пытались говорить все одновременно.

  Микеланджело все это стало сильно раздражать, и он поднырнул под радушно простертые объятия одного из вошедших людей и исчез за дверью.

  Коридор разветвлялся за поворотом. Микелан­джело двигался вдоль оранжевых стен, которые были, словно соты, - сплошь из дверей. Сколько он ни толкался, ни одна из них не подалась. А бло­ки управления Микеланджело трогать не риско­вал, потому что это было для него дело новенькое.

  Лестница, на которую он поставил ногу, тут же стала двигаться, поднимая Микеланджело куда-то вверх.

  Через какое-то время над головой проступил голубой квадрат неба. Микеланджело спрыгнул с подъемника на нагретый солнцем бетон крыши и осмотрелся. Внизу бесспорно лежал его родной город.

  Все так же островерхие небоскребы, вонзались своими пиками, закрепленными на крышах, в слегка прозрачную голубизну. Но их стало намного больше, и возвышались они теперь не только в цент­ре города - их лес тянулся до самого горизонта. Улицы стали шире, чем помнил Микеланджело, но они все также делили город на аккуратные районы.

  Присмотревшись, Микеланджело даже узнал Центральный парк и кое-какие кварталы. Далеко внизу неторопливо двигались люди, с высоты ма­ленькие, как муравьи.

  У Микеланджело вдруг захватило дух от созна­ния того, что это был его дом, хоть и много лет спустя.

  Микеланджело перевел взгляд в сторону океана, прищурился.

  Герой-ниндзя замер пружиной, готовой сорвать­ся. Острота его зрения еще раньше поражала людей, и сейчас он с первого взгляда увидел то, чего, видеть, пожалуй, не полагалось.

  Микеланджело еще раз лихорадочно «ощупал» горизонт по кругу. Это не могло быть ни чем иным, как обманом зрения или каким-то специфическим световым эффектом. Ведь насколько хватало глаз, до самого горизонта, тянулся его родной город. Но острое зрение Микеланджело нельзя было обма­нуть.

  За зубчатой чертой серых махин собственно города не существовало. Да и во многих местах внимательный взгляд зафиксировал подлог и недо­делки строений. В дальних зданиях не было стекол, а лестницы обрывались бездонными пролетами.

  Дальше - холмы, возвышенная равнина, кое-где разбавленная жидкой растительностью.

  Когда-то в старое время ему довелось побывать в выжженной солнцем прерии во время невыноси­мого летнего зноя.

  Но та прерия показалась бы настоящим оазисом, по сравнению с голой землей, изрезанной борозда­ми трещин, которая тянулась за городом.

-   Интересно, кому мог понадобиться этот спек­такль с игрушечным городом-островком? - пробормотал Микеланджело, озираясь.