Черепашки-ниндзя против Тайного Советника

-   Тех из них, кто готовил доклад прези­денту о «Южноафриканском проекте». Та­накис лично распорядился извратить все факты, касавшиеся моего концерна. Когда же они выполнили свою работу, он просто-­напросто подставил их. Танакис свалил на несчастных работяг всю вину за разразив­шийся скандал, а затем преспокойно уво­лил их. Тогда эти бедолаги пришли ко мне и выложили все начистоту. Они знали, что никто им не поверит. И я знаю, что вы не поверите мне...

-   Я вам верю, Фрэнк! - горячо вос­кликнула Джоанна Далтон. - То, что вы сказали, подтверждает мои подозрения. О Танакисе уже давно ходят темные слухи по Белому Дому. Если вы организуете мо­ему мужу встречу с людьми, которых уво­лил Танакис, он выслушает их. Он восста­новит их на службе в госдепартаменте.

-   Я уже давно взял тех людей на рабо­ту в свой концерн, - слегка махнул рукой Фрэнк. - Важно не только то, что эти лю­ди невинно потеряли работу. Важно то, что оказалась попранной справедливость.

-   Так восстановим же ее, Фрэнк! - ­протянула ему руку Джоанна.

  Какую-то секунду магнат колебался, а затем крепко пожал ее ладонь.

-   Вы даже не представляете, какой груз упал с моей совести! - облегченно рассме­ялся Нилгс. - Мне было больно видеть, как этот Саймак рвется к власти, как он набирает очки за счет наивности избирате­лей. Но мне также было больно и то, что президент нанес незаслуженное оскорбле­ние моему проекту.

-   Скажите, Фрэнк, вы согласны с тем, что у моего мужа много несомненных до­стоинств? - задала лукавый вопрос Джо­анна.

-   Разумеется, - кивнул Фрэнк Нилгс.

-   Так неужели один-единственный промах, который он допустил за все время своего правления, перевесит все его досто­инства?

  Магнат огорошено посмотрел на пер­вую леди Америки, а затем поднял руки, словно сдаваясь перед ее неоспоримой ло­гикой:

-   Вы правы, миссис Далтон. Я прощаю Майкла за то, что четыре года назад он ед­ва не пустил меня по миру. Сейчас эта обида, говоря по правде, не так уж меня и беспокоит. В мире бизнеса постоянно ощущаешь себя сидящим на пороховой бочке. Никогда не знаешь, откуда может после­довать новый удар. Никогда не угадаешь, что готовит тебе завтрашний день.

-   Президент великой страны чувствует себя приблизительно так же, - сказала Джоанна.

-   Но в этой постоянной неуверенности я нахожу и своеобразное удовольствие, - ­признался Нилгс. - Ведь подлинный ус­пех заключается не в том, чтобы зарабо­тать капитал. Настоящий успех - это ког­да ты балансируешь на грани. Это, когда ты, как всем кажется, уже стал нищим, вдруг находишь спасительный выход и становишься вдвое богаче, чем был. Вот в чем для меня источник удовольствия - в постоянном риске.

-   Но президент Соединенных Штатов Америки не может позволить себе риско­вать, - сочла нужным заметить Джоан­на. - Малейший опрометчивый поступок может стоить жизни и благосостояния миллионов людей.

-   Вот за это я и преклоняюсь перед ва­шим мужем, - сказал Фрэнк Нилгс. - За то, что он не похож на меня. Он никогда не позволит себе опрометчиво рисковать, потому что он президент. Но пока он будет президентом, я, бизнесмен, могу позво­лить себе риск. По натуре со мной схож Саймак. Вот поэтому я его ни за что не поддержу.

-   Так поддержите же Майкла! - вос­кликнула первая леди Америки.

-   Но согласится ли он принять мою по­мощь? - неуверенно поинтересовался магнат.

-   У моего мужа - свои принципы, ­- покачала головой Джоанна. - Он ни за что не обратится за помощью к вам сей­час, в критический для него момент. Но если вы ему поможете без его просьбы, то будете впоследствии щедро вознагражде­ны. Майкл всегда находил возможность отблагодарить тех, кто ему помог.

-   Вы мне ручаетесь в этом? - пытливо взглянул на нее Фрэнк.

  И понимая, что в этот момент в истории Соединенных Штатов Америки начинает­ся новая эпоха, Джоанна Далтон отчетли­во произнесла:

-   Ручаюсь своей честью.

-   Прекрасно, - удовлетворенно потер руки Нилгс. - В таком случае я гаранти­рую свою поддержку Майкла Далтона. За­втра же я выступлю по телевидению с обращением к соотечественникам. Ко мне прислушаются. Мой голос - это голос все­го Уолл-Стрита. А к Уолл-Стриту прислу­шиваются в каждом уголке Америки.

  Он поднялся и оживленно прошелся по холлу. Сознание того, что сейчас здесь вершится история, не давало ему усидеть на месте. Он предложил первой леди Аме­рики прогуляться у бассейна.

-   Я завтра же вечером пришлю вам в подарок Лу, - сказала Джоанна, выходя к бассейну. - Этот подарок скрепит нашу договоренность.

-   Будем считать так - с того момента, как Лу окажется у меня в руках, наша до­говоренность вступает в силу.

  В это время Санчес уже побеседовал по рации с Микеланджело и знал, что его от­ряд уже прекратил существование.

-   По крайней мере, нам не потребуется лететь забирать наших вояк, - постарал­ся найти хоть что-то приятное в услышан­ной новости Лукко.